Теренс Уайт - Слон и кенгуру

На далеких берегах реки сообщества аборигенов, завидев проплывавший мимо Ковчег, размахивали тряпьем и подпрыгивали.

Мистер Уайт попросил миссис О’Каллахан задержаться на палубе и рассказал ей о затруднениях, которые ожидали их в Кашелморе. Он ощущал себя счастливым и готовым на многое, радовался спасению пчел, а миссис О’Каллахан, давно переставшую прислушиваться к словам мистера Уайта, рассказ этот нисколько не испугал. Она все больше ориентировалась на его интонации.

— Мистер Уайт со всем завсегда справится, бояться нечего.

Тут они увидели летевшую впереди попоперек хода Ковчега сороку — летевшую через реку слева направо.

— Смотрите, сорока!

— Где? — воскликнула миссис О’Каллахан и поспешила повернуться в противоположную сторону.

— Да вы же ее видели! Я заметил!

— Не-а, не видела!

— Вон там. Ее еще видать.

Сороке приходилось пересекать такой простор, что видно ее почти уже не было.

Миссис О’Каллахан посмотрела на птицу, как женщина, которую волокут к позорному столбу, и твердо заявила:

— Когда они слева направо летят, от них вреда не бывает.

— В прошлый раз вы сказали, что вреда не бывает, когда они летят справа налево.

— О нет , мистер Уайт.

— О да.

— Да я прежде и не видела ни одной — ну, то есть, вместе с вами.

— А вот когда мы из Маллингара возвращались, а?

— Тогда мы пегого пони видели.

— И сороку тоже. И когда я вас в Дублин возил, помните, — чтобы вам зуб вырвали?

— Не помню.

— Помните. Вы еще сказали, что они должны справа налево лететь.

— По-моему, тогда там женщина была, рыжая.

— Рыжие женщины дорогу не переходят. Они по дороге идут .

— Бывает, и переходят, мистер Уайт.

— Да, но…

Тут мистер Уайт примолк. Он вспомнил, что всякий раз, сказав «но», начинает проигрывать битву. Еще миг, и миссис О’Каллахан расчехлит свою пушку — или из чего она там палит? Он мысленно перебрал свои доводы, чтобы понять, если это возможно, где сбился с пути.

— Откуда куда, — коварно осведомился он, — летела эта сорока?

Миссис О’Каллахан украдкой перекрестила пальцы — то был мнемонический прием, с помощью коего она припоминала, где находится левый борт, а где правый, и с виноватым непокорством сказала:

— Справа налево.

— Но вы же сами говорили…

— И слева направо, — прибавила миссис О’Каллахан.

— Милостивые Небеса! — воскликнул мистер Уайт и расплескал чай…

Впрочем, большего он говорить не стал.

Ковчег миновал излуку, и они увидели перед собой Кашелмор. Хуже и быть не могло. Обогнуть город было невозможно, а река поднялась вровень с парапетом моста и горб его торчал из воды.

Да еще и течение усилилось. Понять насколько, можно было, лишь увидев надвигавшуюся на них опасность.

— Ну так, — сказал мистер Уайт. — Ничего не попишешь. Нас ожидает столкновение. Видите, миссис О’Каллахан, скоро мы ударимся о мост. Я постараюсь, чтобы удар был не очень силен. Можете вы встать к рулю? — а я пройду с брусом на нос, попробую оттолкнуться от моста. Нужно, чтобы в последнюю минуту вы развернули Ковчег боком, — пока я буду отталкиваться… Хотя, может, рулить следует мне… А может, и вам… Не знаю что хуже. Да кто-то должен еще и Домовуху держать. Удар наверняка собьет всех нас с ног…

— Строго говоря, — прибавил он, — что бы мы ни сделали, толку не будет. Брус может переломиться, как спичка, и даже если мы повернемся к стене так, что удар получится скользящим, нам же все равно неведомо, где у Ковчега самое слабое место. Может, лобовой-то удар и лучше будет. Надо было после Друиманафферона кранцев набрать или закрепить вдоль бортов пустые ящики, чтобы они на себя удар приняли. Ну да не важно. Теперь ничего не поделаешь. Пожалуй, я все же встану за руль. А вы, миссис О’Каллахан, ложитесь на палубу и держите Домовуху, ладно? Лежите ничком и держите. Вот так, правильно. А ногами упритесь в два-на-два. Нет, Домовушка, милая, будь хорошей девочкой. Оставайся с миссис О’Каллахан. Ну вот, уже скоро.

Взъярившаяся вода, испещренная и изборожденная, точно кипящий металл, неровными струями, прорывалась мимо средневековых опор моста. Завивалась, маслянисто поблескивая, вокруг его канатных перил. Стены арок надвигались на Ковчег. Мистер Уайт напирал и напирал на румпель, который приходилось использовать, как весло, поскольку Ковчег летел по течению и поворотное усилие получалось слабеньким Ковчег приблизился к стене, со страшным скрежетом проехался по ней боком — снизу, из четвертого класса, донесся жуткий, как у привидения, вой Микки, — и врезался, сотрясшись от киля до клотика, в притопленный мост.