Теренс Уайт - Слон и кенгуру

— Ну, вообще-то говоря, — сказал мистер Уайт, не обратив на эту глупость внимания, — Потоп уничтожит и ее покупателя. И деньги ему будут уже ни к чему. Он может отдать нам деньги за ферму и утонуть, а может не отдать и все равно утонуть. Я к тому, что в последние оставшиеся ему недели он будет так же счастлив, считая себя хозяином фермы, как был бы в эти недели счастлив, считая себя владельцем денег… А кроме того, что такое продажа? Насколько я понимаю, это просто договор, срок действия которого истекает, как только исчезает проданное…

— Но как же можно продавать ферму, мистер Уайт? А ну как Потопа-то и не будет?

— Глупости. Если Потопа не будет, зачем тогда Архангел сказало, что будет? Веру надо иметь, миссис О’Каллахан. Веру. А деньги нам нужны вот для чего: мы хотим построить новый мир из самых лучших материалов. Например, будь у нас лишняя пара тысяч фунтов, мы смогли бы позволить себе первоклассные ветровые генераторы, они бы и пилораму нашу питали, и еще много чего. Опять же, места у нас маловато, значит все, что мы повезем, должно быть компактным, а такие штуки тоже денег стоят.

— Подумайте, например, о корове и о Нэнси. Чтобы сэкономить место, надо будет их жмыхом кормить, и где мы его возьмем? Значит, необходимо заготовить пищевые концентраты, даже если это потребует некоторых расходов. А какой концентрат самый концентрированный? Коровы, скажем, жвачку жуют, а лошади ни-ни. Значит, для коровы нужно запасти что-то жвачечное. Как вы полагаете, сможем мы соорудить этакие сэндвичи из сена, шоколада, тертой моркови, рыбьего жира и прочего? Взять сено, полить его этим делом и спрессовать… Жалко, я о витаминах ничего не знаю. Их, вроде бы, много всяких и, по-моему, они боятся солнечного света, хотя, думаю, на сей счет скоро что-нибудь да придумают. Сахарную оболочку, к примеру, светонепроницаемую. Наносимую в лабораторных условиях. А значит, очень дорогую. Я рад, что вы предложили продать ферму. И еще, полярные экспедиции всегда берут с собой пеммикан. И нам следует взять немного. А пеммикан — это что?

— Это такая религиозная птица [14] Миссис О’Каллахан говорит о пеликане, который, как когда-то считалось, кормил своих птенцов собственной кровью, раздирая себе грудь, — оттого для ранних христиан он был символом Христа. Мистер Уайт говорит о пеммикане, придуманном индейцами концентрате, содержавшем измельченное мясо, сало и измельченные сушеные ягоды. Его действительно брали с собой исследователи Арктики и Антарктики, к примеру, Амундсен. .

— Вот именно. Ладно, главное, что денег нам понадобится как можно больше — и на концентраты и на хорошие орудия. Наша цель — качество, поскольку для количества у нас не хватит места, вот тут-то нам денежки и подсобят.

— Да коли на то пошло, — продолжал, просветлев, мистер Уайт, — не так уж и важно — пропадет урожай, не пропадет, мы же можем купить зерно на вырученные за ферму деньги. И, кстати сказать, зерно — хоть и грубая, но пища. Самого зерна нужно будет взять лишь в количествах, необходимых для посева, а остальное — в виде муки, она гораздо компактнее. Как по-вашему, сможем мы прожить на кашице из муки и рыбьего жира?

Высказанные им идеи настолько понравились мистеру Уайту, что он, не дожидаясь ответа, затеял с Домовухой игру, в которой ему отводилась роль блохи. А именно: опустил голову на кухонный стол — тот, на котором Домовуха лежала спиной к нему, — и осторожно начал приближать к ней кончик носа, пока не коснулся им шелковистой шерстки. От этого Домовуха вскочила на ноги, прекрасная получилась имитация испуга, а мистер Уайт ликующе вскричал: «Я — блоха! Я — блоха!» Домовуха тоже пришла в восторг, и они сыграли еще несколько раз, пока при очередном ее подскоке не стукнулись лбами. Ослепленный ударом мистер Уайт откинулся на спинку стула. Впрочем, от сотрясения мозг его вновь заработал, как часы.

— Рис надо прихватить. Я предвижу, что Потоп будет иметь и хорошие последствия — ил станет плодородным, как у Нила, а значит рис нам весьма пригодится. Не знаю, погибнут ли деревья, проведя сорок дней под водой. Но на всякий случай, нам следует взять с собой и их семена, а то и саженцы. По счастью, стволы прежних деревьев все равно уцелеют, живые там или мертвые, и стало быть, их — пока будут подрастать новые, — хватит на дрова для многих поколений, тем паче, что людей, которым потребуются дрова, останется совсем не много.

— Это, надоть, будут Джеймс Рафферти из Кашелмора и семь его дочерей, — с надеждой сказала миссис О’Каллахан. — Тот, который учит людей на машинке печатать и на скрипке играть.