Теренс Уайт - Слон и кенгуру

— Осыпался, мистер Уайт.

Общий принцип миссис О’Каллахан, который она применяла в отношении выпадавших ферме напастей, был таков: если они поправимы, их следует игнорировать, если нет, — паниковать по замкнутому кругу. Поэтому, когда Микки собирался купить, не глядя, «семилетнего пони» — страдавшего запалом, прожившего на свете тридцать три года и хромавшего на все четыре ноги, — заплатив за него без разговоров впятеро больше того, что пони стоил, и лишь потому, что он, Микки, побаивался лошадника, миссис О’Каллахан относилась к этому спокойно, поскольку оно было или могло оказаться поправимым. А вот если во всю пору жатвы лил дождь, как то обычно и бывало, — и этого, разумеется, никто из обитателей Земли поправить не мог, — миссис О’Каллахан проводила время, бегая, как курица с отрубленной головой, по кругу и виня во всем Микки. Эта ее круговая паника принимала обычно следующий вид: «Ох, оно меня доконает — Ох, я в рабство попала — Ох, люди на Микки верхом ездят — Ох, продам я эту землю — Ох, оно меня доконает». Идея состояла, по-видимому, в том, что поправимая напасть требует поправления — и потому ее следует игнорировать, а ну как самой поправлять придется, — непоправимая же взывает к решительным действиям, а поскольку я все едино поправить ничего не могу, так мне ее и бояться нечего. Кроме того, миссис О’Каллахан, по-видимому, чувствовала, что любые предпринятые ею меры (кроме, конечно, круговой паники), способны лишь увеличить опасность, — а ну как камень, который отвергли строители, возьмет да и заделается главою угла по Священной, понятное дело, Воле Божией. [13] 22 Камень, который отвергли строители, соделался главою угла, 23 это — от Господа, и есть дивно в очах наших. (Псалтырь, 117)

Ну, а что урожай осыпается, так это напасть поправимая.

— Боже милостивый! — вскричал мистер Уайт, впадавший в панику на основаниях совершенно противоположных. — Но ведь нам нужно будет взять с собой зерно! Какого дьявола делает Микки? Я же сказал ему: займитесь вместе с Томми сбором урожая. Он уже договорился с кем-нибудь, чтобы ему одолжили сноповязалку?

— Собирался договориться во вторник, да только ему за покупками ехать пришлось.

— А в среду он чем занимался, а в четверг? Пятницу мы посвятили лозоходству. Но даже если он завтра договариваться пойдет, нам все равно придется ждать до уик-энда!

— Ну, так уж получилося. А только моей вины тут нету, мистер Уайт. Что я могу поделать?

— О Боже! Выходит, мне придется прервать работу над Ковчегом и самому заняться пшеницей. Она-то, надеюсь, не осыпалась?

— Я о таком не слыхала.

— Микки должен пойти завтра к Фрэнси и попросить его прийти сюда в понедельник. А не получит Фрэнси, пусть еще кого-нибудь найдет. Скажите ему, чтобы с пустыми руками и домой-то не возвращался.

— Никто не знает, каково оно, — безмятежно сообщила миссис О’Каллахан, — окромя тех, кто его испытал.

— Уж если на то пошло, ему следовало прямо в эту минуту заниматься поисками жатки-сноповязалки… А он с сучками играется.

— Так уж оно получилося, мистер Уайт. Я полагаю, это Священная…

— Да-да. Священная Воля Божия. Как бы там ни было, до возвращения Микки мы ничего предпринять не сможем, а потому давайте займемся списком.

— Осыпался! — продолжал мистер Уайт. — Ячмень осыпался, овес осыпается, а никому и дела нет… Но список, список! На чем мы там остановились?

— Значит, овощи мы записали, и пакетик цветочных семян, и траву, и кропиву…

— А нам еще придется табак для Микки выращивать, если климат позволит. Ну, что до этого, я, пожалуй, напишу в Ботанические сады Кью и попрошу поделиться со мной экзотическими семенами. Откуда нам знать, может ведь, уж коли на то пошло, и ледниковый период начаться, тогда нам только сфагновый мох выращивать и останется. Жаль, нет у нас северного оленя…

— А ведь все это денег стоит, — воскликнул вдруг мистер Уайт. — За то, что нам требуется, придется платить. По счастью, я могу расстаться с тем немногим, что у меня есть, после Потопа оно мне все одно не понадобится, но, клянусь Юпитером, почему бы нам не продать ферму? Проку от нее все равно никакого не будет, даже если мы сможем ее отыскать, ну а сможем, она опять нашей станет, продали мы ее или нет, потому что притязать на нее окажется некому. Как по-вашему, миссис О’Каллахан, честно ли будет продать кому-нибудь ферму, зная, что через несколько недель ее разрушит Потоп?

— По-моему, Микки ее продавать не захочет. Он же ее от Тетушки своей получил.