Теренс Уайт - Слон и кенгуру

— А быка брать обязательно?

— Боюсь, что да, Микки.

— А ну как он с цепи сорвется?

— Надо будет привязать его так, чтобы не сорвался. И вот еще что, нам придется взять всякой твари по паре, однако я думаю, следует позаботиться о том, чтобы самка была уже на сносях. Собственно говоря — постойте-ка, — думаю, мы сможем обойтись и без быка. Довольно будет взять взрослую самку каждого вида и молодого самца. Так мы и место сэкономим. Чем тащить с собой здоровенного бычину, возьмем молодого бычка. Взрослые нужны только самки, а если они будут уже в тягостях, так это даст нам дополнительную гарантию. Надо еще проследить, чтобы будущий молодняк, которым чреваты самки, происходил не от тех самцов, что поплывут с нами. Заодно и от инбридинга избавимся. А теперь…

— И пчел тоже возьмем?

— Я накрою Ковчег сверху, Микки, прижав крышу кусками бруса два-на-два. К ним можно будет привинтить улья, да и вообще держать наверху всех опасных или не очень нужных тварей. Если их смоет за борт — ничего не попишешь. Нам, как-никак, следует место экономить.

— Эти пчелы, они…

— Вас они не покусают. И кстати, нужно бы еще подумать о том, каких животных мы выберем. Дело это, если вдуматься, безмерно сложное! Поддержание равновесия в Природе. Занимаясь им, чувствуешь себя едва ли не Богом. Понимаете, если мы возьмем с собой кроликов, они могут слишком быстро расплодиться и сожрать все привезенные нами зерновые, а нам понадобится весь овес, пшеница и ячмень, какой удастся втиснуть в Ковчег, — значит, чтобы не дать разгуляться кроликам, необходимо прихватить с собой лис, однако лисы могут начать воровать ягнят — ну, и так далее. Уверяю вас, все это страшно сложно. Если мы не возьмем разных пичуг, которые питаются насекомыми, начнется просто-напросто чума — всякие там жучки сожрут те плоды, что мы вырастим, — надо бы, кстати, забрать с собой любые семена, какие нам придут в голову, — а если возьмем пичуг, так придется взять и ястребов, чтобы те не давали птичкам особенно размножиться, иначе птички все наши плоды сами же и склюют. Ну а что касается пчел, если мы бросим их здесь, некому будет опылять овощи, и мы с вами сядем на орехи со злаками. Господи, клянусь Юпитером, а черви-то, черви! Я бы не стал брать только двух земляных червей — они, к тому же, и гермафродиты. Я бы прихватил их целый ящик, да еще и с землей. Известно ли вам, миссис О’Каллахан, что в каждом акре огорода обитают пятьдесят три тысячи червей и что за тридцать лет они разрыхляют всю землю на глубину в семь дюймов? Да если бы черви не лопатили без устали землю, она обратилась бы в бесплодную кожицу, в керамическую оболочку и ничто на ней не росло бы. Не было бы ни плодов земных, ни животных, которые ими питаются, ни тех, которые питаются этими животными. Собственно говоря, не будь на земле червей, на ней и жизни бы не было, разве что в морях. Так что червей надо взять побольше. Черви гораздо важнее людей, я писал об этом в моей брошюре.

— Но, мистер Уайт, — обморочным тоном произнесла миссис О’Каллахан, — мы же знаем, что Бог сотворил Человека по образу и подобию Своему.

— Ну да, конечно. Так вот, насчет попыток создать равновесие в нашей будущей Природе. На мой взгляд, они безнадежны. Слишком трудное дело.

— Ничего, мистер Уайт, вы справитесь, не бойтесь.

— Да нет, не справлюсь. Ни один человек не знает всего на свете. Все безумно сложно. Я могу предложить только одно: мы должны взять всякой твари, какие нам подвернутся, по паре, а дальнейшее предоставить Архангелу Михаилу.

— И я вот все думаю, — прибавил он, — что без тли нам тоже не обойтись.

— Да, а растения, — воскликнул он и ударил кулаком по маслобойке. — Вы о растениях вспомните, они же все тоже потонут!

— Это как же, и Титси потопнет? — спросила миссис О’Каллахан.

Титси была черной кошкой, в которую миссис О’Каллахан верила беззаветно — по причине ее цвета. Миссис О’Каллахан много во что верила, помимо нимбов и ангелов, — к примеру, в предсказателей будущего, в патентованные лекарства, в то, что направляясь куда бы то ни было, ласок, рыжих женщин и сорок лучше не встречать, в то, что никак нельзя прикуривать три сигареты от одной спички, что нельзя зажигать в одной комнате три свечи, нельзя резать петухов, которые кукарекают в неположенное время, — в общем, в семь, примерно, тысяч суеверных примет, религиозных и мирских, в слитном континууме коих и протекала ее жизнь. Мистер Уайт все ее семь тысяч нисколько не одобрял, в том числе и Титси. Титси он называл «священной кошкой», что приводило миссис О’Каллахан в отчаяние — наверное, потому, что она и сама так думала.