Катарина Бивальд - Дай им шанс!

— Туристка в Броукенвиле, — сказал он, присоединяясь к Джен на сцене.

— Это удивительно, — ответила Джен, — что у нас так мало туристов.

— Это как раз неудивительно, — высказалась Каролина. — Удивительно, что у нее нет водительских прав.

Подниматься на сцену она не стала — предпочла остаться в удобном плюшевом кресле. Двенадцать лет прошло с последнего сеанса в кинотеатре, а в воздухе все еще пахло попкорном, маслом и старой тканью. Запахи не будили в ней никаких воспоминаний. Но поразительно, что кресла все еще в отличном состоянии.

— Мы должны найти ей занятие, — сказала Джен. — Развлечь ее.

— Но какое? — удивился Энди. — Вот в чем вопрос.

— Экскурсии, конечно! Наша прекрасная природа. Дубы!

— И кукуруза, — сухо добавила Каролина.

Она любила дубы не меньше других, даже была председателем общества охраны дубов, но прекрасно осознавала туристические возможности Броукенвила.

— Не только кукуруза, — возразил Энди. — Соевые бобы у нас тоже есть.

— Том может ее возить, — предложила Джен, которой явно только что пришла эта мысль в голову. — Когда не работает, естественно.

Каролина зажмурилась. Этим невинным тоном ее не обманешь. Боже мой, подумала она. Не успела гостья прибыть, как Джен уже готова пожертвовать ей всех городских холостяков. Хотя, если подумать, непонятно еще, кто тут жертва. Городские холостяки могли туристов и отпугнуть. Как ни странно, Энди впервые не согласился с Джен.

— Том? — тупо повторил он, словно не понимая, куда она клонит.

Джен заколебалась.

— Да, Том… Может, они друг другу понравятся? — предположила она, глядя куда-то вдаль поверх головы Каролины. — Может, небольшой роман сделает ее пребывание здесь более приятным?

Энди рассмеялся.

— Том никогда не имел особого успеха у девушек. А этой Саре явно не помешает встряхнуться. Я поговорю с ним о том, что он должен сделать.

На такой поворот событий Джен явно не рассчитывала.

— Но может, лучше дать им самим постепенно узнать друг друга…

— Лучше вообще ничем подобным не заниматься, — отрезала Каролина.

Она хорошо знала Джен. Одним отпускным романом она не удовлетворится. В своих мыслях Джен уже праздновала свадьбу и добавляла нового жителя в городскую статистику. А может, и не одного. И следующий новостной бюллетень можно посвятить свадьбам, рождениям и крестинам.

— Но мы же можем попросить Тома повозить ее, — не сдавалась Джен.

— Это может делать Джордж, — возразила Каролина. — Можем даже заплатить ему. Символически, разумеется. Объявим сбор денег.

Все стоящее требовало сбора денег. От Каролины не ускользнуло, как Джен с Энди переглянулись, но ей было все равно. Каждому городу нужен был кто-то, кто будет следить за порядком. Каролина знала, что над ней смеются, когда Каролина не видит, но без нее здесь все уже давно бы рухнуло. И, по крайней мере, никто не отваживался смеяться над ней открыто.

— Но бедный Джордж все время…

Джен пыталась подобрать более подходящие слова для описания его состояния, но не смогла:

— …пьян.

— Он уже месяц как завязал, — возразила Каролина. — И руки у него не дрожат. Ему просто нужно придумать занятие, чтобы он не сидел целыми днями у Той Женщины за чашкой кофе.

— Прекрасный кандидат, — прошептала Джен себе под нос.

— Джордж ее повозит, — повторила Каролина, оставляя последнее слово за собой.

Сара Линдквист

Корнвэген 7-1

13638 Ханинге

Швеция

Броукенвил, Айова, 9 октября 2009 года

Дорогая Сара!

Броукенвил — крохотный город. Тут нет ничего интересного. Тут вообще ничего нет. Но я его люблю. Я здесь родилась и выросла. А это много значит.

Тут есть большая улица, она называется просто — Главная. Ее пересекают три улицы поменьше. Вторая, Третья и улица Джимми Кугана. Последнее требует пояснения. До 1987 года она называлась Четвертая улица (мы простой народ, не любим пышных фраз и цветистых названий). Но теперь она носит имя одного выдающегося горожанина. Я рада. Это вносит в нашу жизнь разнообразие.

С наилучшими пожеланиями,

Сара неплохо проводила время за чтением книг. Но в последнее время это занятие стало казаться ей каким-то слишком… активным. Эти мысли начали ее посещать, когда она узнала, что магазин Йозефссона закрывается. Сначала она испугалась. Семнадцать лет ее жизни были связаны с этим магазином. Все, чем она была, находилось в этом пыльном магазинчике с посеревшими от времени полками и людьми, покупавшими четыре книжки карманного формата по цене одной летом и «что угодно в красивой твердой обложке» на Рождество.