Юрий Герт - Избранное

После планерки я ждал — Антонов или Мироглов, самые близкие для меня в редакции люди — сразу же позвонят мне — и недоразумение (да, да, всего лишь недоразумение!) — будет исчерпано...

Однако никто не позвонил.

Нет-нет да и вспоминалась мне фраза Киктенко — насчет квадратных скобок и традиций русской литературы... Чуть что — сейчас же у нас начинают толковать о традициях, продолжении традиций. Только каких?.. Не важно. Важно чувствовать себя "наследниками великих традиций", "продолжателями", "развивателями".. Душа при этом воспаряет, гордость распирает, хотя порой всего-то-навсего речь идет о таких вот квадратных скобках... Да ведь были еще и другие традиции, почему о них-то не вспомнить?

"В виду систематических и постоянно возрастающих нападений и оскорблений, которым подвергается еврейство в русской печати, мы, нижеподписавшиеся, считаем нужным заявить:

1) Признавая, что требования правды и человеколюбия одинаково применимы ко всем людям, мы не можем допустить, чтобы принадлежность к еврейской народности и Моисееву закону составляла сама по себе что-нибудь предосудительное (чем, конечно, не предрешается вопрос о желательности привлечения евреев к христианству чисто духовными средствами) и чтобы относительно евреев не имел силы тот общий принцип справедливости, по которому евреи, неся равные с прочим населением обязанности, должны иметь таковые же права.

2) Если бы даже и было верно, что тысячелетние жестокие преследования еврейства и те ненормальные условия, в которые оно было поставлено, породили известные нежелательные явления в еврейской жизни, то это не может служить основанием для продолжения таких преследований и для увековечивания такого ненормального положения, а напротив, должно побуждать нас к большей снисходительности относительно евреев и к заботам об исцелении тех язв, которые нанесены еврейству нашими предками.

3) Усиленное возбуждение национальной и религиозной вражды, столь противной духу истинного христианства, подавляя чувства справедливости и человеколюбия, в корне развращает общество и может привести его к нравственному одичанию, особенно при ныне уже заметном упадке гуманных чувств и при слабости юридического начала в нашей жизни.

На основании всего этого мы самым решительным образом осуждаем антисемитическое движение в печати, перешедшее к нам из Германии, как безнравственное по существу и крайне опасное для будущности России" 1.

1 В.Г.Короленко. Полн.собр.соч., т.9, стр.258, изд-во т-ва Маркс, Петроград, прилож. к журналу "Нива", 1914 г.

Это обращение было написано философом Владимиром Соловьевым в 1890 году, его подписали Л.Н.Толстой, В.Г. Короленко, профессор Герье, профессор Тимирязев, профессор Ф. Фортунатов, П.Н.Милюков, профессор Столетов, профессор Всеволод Миллер, профессор граф Кемеровский, профессор А. Н.Веселовский, профессор Грот и другие деятели литературы и науки, в том числе, разумеется, и сам Владимир Соловьев.

Перед тем Владимир Соловьев обратился к Льву Толстому: "...ходят слухи, в достоверности которых мы имели возможность убедиться, — о новых правилах для евреев в России... В настоящее время всякий у нас, кто не соглашается с этой травлей и находит, что евреи такие же люди, как и все, признается изменником, сумасшедшим или купленным жидами. Вас это, конечно не испугает. Очень желательно было бы, чтобы вы подняли свой голос против этого безобразия". Толстой ответил: "Я всей душой рад участвовать в этом деле... Основа нашего отвращения от мер угнетения еврейской национальности одна и та же — сознание братской связи со всеми народами и тем более с евреями, среди которых родился Христос и которые так много страдали и страдают от языческого невежества так называемых христиан".

Такой была одна из традиций, присущих России...

К сожалению, впрочем, лишь одна из традиций. Письмо, составленное Соловьевым, опубликовано не было. "Пока Соловьев хлопотал и собирал подписи, толки об его затее широко распространялись в литературной среде, — писал впоследствии Короленко. — Тревогу подхватила по всей линии антисемитская и ретроградная пресса. К сожалению, я не могу в настоящее время привести здесь лучшие перлы этой односторонней полемики. Самая, впрочем, выдающаяся черта ее состояла в том, что эти господа обрушились не на высказанное мнение, а на самое намерение его высказать... Шумная трескотня возымела обычное действие".