Мелисса Бэнк - Руководство для девушек по охоте и рыбной ловле

Мне пришло на ум выражение «румяная невеста», хотя она почти всегда румяная: от солнца и ветра, от смеха и плача, от гнева и вина. Теперь она буквально пылает, и я целую ее и говорю: «Здравствуй, маленький светлячок!»

Ее смешливая подруга Мейвис наливает мне вина. Она беременна и призывает меня выпить за здоровье обоих.

После того как я помогаю Софи облачиться в ее платье цвета слоновой кости с открытыми плечами, она просит меня помочь ей с косметикой, хоть и знает, что вообще-то я в этом деле не специалист. Однако ритуал приходится исполнить. Я размазываю по ее векам бледные тени и покрываю губы тонким, едва заметным слоем помады.

Мейвис говорит:

— Бог мой, Софи, ты выглядишь как шлюха!

В дверь стучится фотограф и напоминает Софи, что пора фотографироваться. Все идут следом за ней. Мы с Мейвис задерживаемся в туалете, и она со стульчака информирует меня о том, что долго не знала про свою беременность. Думала, что просто набирает вес и начинает страдать недержанием мочи. «Так что беременность оказалась для меня новостью».

Поскольку мне нечего добавить на эту тему, я рассказываю ей, что Тайни Тим [22] Легендарный американский рок-музыкант, известный своим эксцентричным поведением (ум. 1996). в последние годы жизни носил депенды, такие специальные защитные трусы. Недержанием он при этом не страдал, но идея была оригинальная.

Внизу мы присоединяемся к мужу Мейвис и другим гостям и занимаем места в том зале, где будет происходить церемония. Из этих окон обычно можно было любоваться рекой, но сейчас видно только туман, дождь и мокрую траву.

Я спрашиваю Мейвис, что было у нее на свадьбе, и она рассказывает, что вместо «Свадебного марша» выбрала композицию группы «К. С. & the Sunshine Band» — «Только так — ха, ха, ха!» — и протанцевала вдоль прохода между стульями.

А муж ее невозмутимо напевал: «Ха-ха, ха-ха».

Музыка играет. Мы ждем. Мейвис шепчет мне на ухо, что у нее опять возникла неодолимая потребность посетить туалет. Я отвечаю:

— Подумай, насколько легче тебе было бы сейчас, если бы ты носила депенды.

Когда я это говорю, Макс и Софи уже идут по проходу между рядами стульев.

Вечеринку открывает оркестр, наяривающий «блуп-ятти-блуп», и Софи и Макса заставляют подняться при исполнении еврейской версии торжественного свадебного марша. По замыслу я должна была к ним присоединиться, но так и не сделала этого, чему помешали вовсе не мои трудности с самоидентификацией. Духу у меня хватало, но я не умею отбивать нужный ритм.

Наконец мы проходим к столам. Мне достается место за первым — между Мейвис и Софи. Я знаю всех присутствующих, кроме мужчины, который сидит напротив меня. Он высок и сухощав, у него оливкового оттенка кожа, высокий лоб и большие глаза. Внешность у него довольно привлекательная. Но не этим можно объяснить то, что сейчас происходит со мной. Я не испытывала подобного чувства так давно, что не могу сразу определить, что же это такое. Я даже подумала, уж не страх ли это. У корней волос меня пробирал озноб, в то время как все тело пылало.

Он улыбается мне и говорит:

— Я — Роберт.

— Джейн, — произношу я.

Когда я выхожу из полуобморочного состояния, Мейвис сообщает сидящим рядом с ней за столом, что мои комментарии относительно депендов вызывают у нее желание пописать в трусики. Она говорит, что мне следует включить Тайни Тима в свой тост, и только сейчас я вспоминаю, что от меня тоже ждут тоста.

Я обдумываю нужные слова и в то же время стараюсь не глядеть на Роберта. Я нахожусь в состоянии легкой растерянности и не успеваю собраться с мыслями, когда наступает время идти к микрофону.

— Привет! — говорю я в зал и жду, когда мне в голову придет что-нибудь путное.

Мой взгляд падает на Софи — и выход найден. Я рассказываю, как мы повстречались в Нью-Йорке после окончания колледжа и в течение нескольких лет у нас обеих была вереница дружков, но ни с одним из них мы не были счастливы. Каждый раз мы задавали друг другу вопрос: «И это все, на что мы можем рассчитывать?»

— Потом, — продолжаю я, — у нас был период, когда мы напоминали морских коньков: нам морочили голову, будто бы мы не нуждаемся в особах противоположного пола и должны находить счастье в том, чтобы заниматься карьерой.

И вот наконец Софи встретила Макса. — Тут я принимаю серьезный вид и гляжу на Макса. Я вижу, что у него приятное лицо, и говорю об этом в микрофон. И добавляю: — Макс находит, что Софи мила и добросердечна и что у нее широкая натура. И, даже осознавая себя как незаурядную личность, все же не стремится подавить ее волю… — Я устремляю взгляд в пространство, но тут слышу хохот Софи и заканчиваю: — О таком Максе Софи и мечтать не могла.