Элис Петерсон: Только будь со мной

У мамы была успешная риелторская фирма. Она организовала свой бизнес ещё в Лондоне. Когда мне исполнилось шестнадцать, отцу удалось уговорить её переехать в Дорсет. Мама согласилась, но с условием, что она сможет открыть там филиал своей фирмы. Теперь её компания занимается продажей имущества в юго-западных графствах, включая Сомерсет, Дорсет и Девон.

Мама возмущённо вскинула голову:

– Я работаю!

– Я имею в виду работу в офисе. – У маминой компании есть офисное здание в Дорчестере.

– Не думаю, что это хорошая идея. Во-первых, я могу работать удаленно. Во-вторых, если меня не будет дома, ты целыми днями будешь лежать в постели. – Она с сочувствием посмотрела на меня. – Хочешь, я запишу тебя на приём к психотерапевту?

– Нет, мам, не надо. Я в порядке, честное слово, – ответила я, втайне надеясь, что после этого она оставит меня в покое.

– Тогда вставай. Даю тебе пять минут. – Она сняла с вешалки мою уличную одежду и швырнула её мне.

– Я не очень хорошо себя чувствую, – соврала я.

В этот момент в комнату зашёл папа.

– Майкл, она не хочет подниматься!

– Милая, почему бы не разрешить Кас поваляться в постели, – встал на мою защиту отец.

Это было последней каплей в чаше маминого терпения.

– Помещая нашу дочь в тепличные условия, мы оказываем ей медвежью услугу! – воскликнула она. В следующее мгновение папа уже схватил её за руку и вывел из комнаты.

– Но мне нужна твоя поддержка! – запротестовала мама, высвободившись из его рук. – От моих родителей никакого толка, они так и не приехали. Чёрт возьми! Моя мать даже рубку не берёт, когда я звоню ей!

– Послушай, Кас надо дать время, – тихо произнёс папа. – Врачи предупреждали нас, что поначалу она будет испытывать постоянную усталость.

Я услышала, как они спускаются по лестнице. Мне становилось всё труднее разобрать, что говорит мама. Что-то про меня и про то, что я должна делать специальную зарядку.

– У неё депрессия! – в отчаянии закричала она.

Я закрыла глаза, чувствуя себя виноватой.

Через пять минут в мою комнату вернулся отец. Его лицо было испещрено морщинами из-за постоянных переживаний и беспокойства.

– Пап, мне очень жаль.

– Как ты думаешь, ты сможешь сегодня подняться с кровати?

Я кивнула. Мои губы дрожали.

Спустя несколько минут пришла мама со специальным креслом для душа.

– Ты ещё не разделась.

Я начала медленно расстёгивать пижамную рубашку. У меня тряслись руки.

– Я стараюсь.

– Недостаточно хорошо, – последовал резкий ответ, похожий на удар теннисного мяча по голове. Я чувствовала на себе её взгляд, пересаживаясь с края кровати на душевое кресло. Наконец, когда я была готова, мама повезла меня в ванную.

– Кас, извини, я была груба с тобой, но я не могу видеть тебя в таком состоянии. Хватит жалеть себя, – сказала она, включая душ и проверяя температуру воды. – Надо жить дальше, стоить планы на будущее.

– Я хотела стать врачом.

– Я знаю. Ты можешь вернуться в Королевский колледж. Почему бы тебе не обсудить это с доктором Льюисом? – Она развернула моё кресло и поставила его на тормоз.

Доктор Льюис был моим научным руководителем.

– Я уверена, что он захочет помочь…

– Нет, – резко оборвала я её. – Я не могу.

Сара тоже пыталась уговорить меня возобновить учёбу. Но всякий раз, когда я думала об этом, передо мной всплывали лица однокурсников, с жалостью смотрящих на меня. И как бы я пережила встречу с Шоном? Рана была ещё слишком свежей. И даже если я окончу колледж и получу лицензию, что будут думать пациенты о враче в инвалидном кресле?

– Ничего не выйдет, мам.

– Но надо же хоть что-нибудь делать. Мы Бруксы. Мы никогда не сдаёмся.

– Но это моя проблема.

– Нет, это наша проблема. – Со слезами на глазах мама передала мне бутылочку с шампунем. – Наша, Кас.

Я смотрела, как она пересекла ванную комнату и вышла. Хотела бы я знать, что мне теперь делать и как жить дальше.

«Конечно, очень сложно смириться с тем, что с вами случилось. Но, уверяю вас, вы в надёжных руках, – говорил мне медицинский консультант, стоя у края моей больничной койки. – Во время курса физиотерапии мы научим вас, как оптимизировать ваши возможности и вернуться к полноценной жизни».

Но они не смогли возродить во мне желание жить. Физиотерапия не излечила моё разбитое и растоптанное сердце.

Одевшись, я позвала папу.

Он был первым, кого я увидела, придя в сознание в больничной палате.

– Как мы скажем ей об этом? – произнёс он.