Элис Петерсон - Только будь со мной

Ещё был Тревор, у которого уже двадцать лет был остеоартрит. Он страдал серьёзным ожирением, в основном из-за того, что сильные боли не позволяли ему делать даже элементарную зарядку. Сегодня он надел значок с надписью: «Инвалид и горжусь этим!» Тревор постоянно говорил о разных приспособлениях и устройствах. Например, вчера он рассказывал нам о разделочной доске с шипами и выемкой, на которые можно было положить огурец или другой овощ, и он бы не скатился на стол или на пол.

– Я отдал за неё семьдесят фунтов! – воскликнул он и с грустью добавил: – Боюсь, я стал жертвой рекламы.

И, наконец, с нами был Эвдард. Ему было двадцать восемь, и он был младшим капралом в Королевской морской пехоте. Он рассказал мне, что в 2007 году он служил в Афганистане, но после взрыва мины был отправлен домой с ранением. Ему ампутировали ногу выше колена, и теперь он был вынужден носить протез. Он мог ходить.

– Правда, с трудом, – добавил он. Когда Эдвард уставал или когда ему надо было преодолеть большое расстояние, он прикреплял свой протез к спинке инвалидного кресла. Вот и всё, что я о нём знала. Вчера за ужином он вёл себя тише всех, быстро отвечал на вопросы и за обедом не произнёс почти ни слова. Линдси постоянно повторяла, что нашим собакам нужен друг так же, как и нам, и что мы всегда должны разговаривать с ними и побольше смеяться, чтобы собаки получали положительные эмоции. Но Эдвард всегда вёл себя сдержанно и сидел, опустив глаза.

После завтрака мы собрались в одном из помещений для тренировок. Настал момент истины. Я знала, что получу Тикета, но всё равно нервничала, как старлетка на вручении премии Оскар.

Когда Линдси вошла в комнату со своими записями в руках и встала в центр нашего круга, мы сидели тихо-тихо и почти не шевелились. Она выглядела эффектно даже в простых джинсах и футболке.

– Что-то вы притихли, – заметила она, поправляя волосы, хотя прекрасно знала, почему мы такие неразговорчивые.

– Мы в панике. Это называется массовая паника, – пробормотал Тревор. – Надеюсь, вы не отдадите мою собаку кому-нибудь другому. Мне нравится Пандора.

Он посмотрел на всех нас по очереди, чтобы удостовериться, что его все поняли.

– Но вы не должны слишком расстраиваться, – напомнила Линдси. – Может, вы и считаете какую-то собаку идеальной, но она может вам не подходить.

– Да, да, вы это уже говорили, – проворчал Тревор.

Линдси не собиралась перерывать нашу агонию. Она продолжила свою речь, рассказывая нам, что некоторые собаки могут тяжело переживать расставание с тренерами и организацией в целом.

– Собаки любят постоянство и стабильность. Так что за эти две недели вы должны показать им, что теперь вы их хозяева. Ладно, будем приобретать собак по очереди.

Она вышла и вернулась с Пандорой на поводке. Собака была аккуратно расчёсана и одета в сиреневую попону. Я была уверена, что Линдси наслаждалась моментом. Она вела себя, как судья на шоу «Голос», которые оттягивают момент объявления имён конкурсантов, прошедших в следующий тур. Тревор начал тяжело дышать, глядя, как Пандора весело шагает рядом с Линдси. Я подумала, что ему придётся расстегнуть верхнюю пуговицу брюк. Пандора завиляла хвостом, оказавшись рядом с ним.

– Хорошая девочка, – сказал Тревор, будучи уверенным, что сейчас она остановится и сядет у его ног в сандалиях, но Линдси повела её дальше, подозрительно близко ко мне. Пандора обогнула моё кресло.

– И Пандора достаётся… – Линдси выдерживала драматическую паузу, не хватало лишь барабанной дроби. – Тревору!

Когда Том получил Лео, он охнул от облегчения, как будто всё это время сидел, задержав дыхание.

Эвдарду досталась Тинкербелл [14] Tinkerbell (англ.) – в переводе на русский язык «динь-динь», имя феи из сказки Дж. Барри «Питер Пэн». , миленькая девочка-лабрадор шоколадного цвета. Когда он улыбнулся, меня поразила теплота в его зелёных глазах.

Пока все получали тех собак, которые им нравились больше всего. Я могла расслабиться, поэтому Тикет уже точно был моим. Следующей была Присцилла, лабрадудель. Хотя она была гибридом пуделя и лабрадора, пуделиные гены оказались намного сильнее – у неё была удивительно кудрявая шерсть.

– Да вы шутите, – нервно хихикнула Алекс, когда Присцилла села рядом с ней.

Линдси отрицательно покачала головой, и Алекс закричала:

– Я не возьму домой пуделя! Это неприлично!

– Прости, что? – приподняла брови Линдси.

– Мои друзья будут надо мной смеяться, – пропыхтела Алекс, недовольно скрестив на груди руки.