Альбер Камю - Избранное

Когда патриции заканчивают последнюю фразу, Калигула, до того неподвижный, громко фыркает и возглашает трубным голосом.

Калигула.Да будет так, дети мои, ваши молитвы исполнятся.

Садится по-турецки на пьедестале. Патриции по очереди преклоняют перед ним колени и протягивают монету; потом собираются в правом углу сцены, прежде чем уйти. Последний из них в смятении забывает дать монетку и отходит. Но Калигула рывком вскакивает на ноги.

Калигула.Эй! Эй! Поди-ка сюда, мой мальчик. Поклоняться — это прекрасно, но давать деньги — еще лучше. Спасибо. Вот и хорошо. Если бы боги не имели других сокровищ, кроме любви смертных, они были бы так же бедны, как бедный Калигула. А теперь, господа, вы можете разойтись и поведать городу об удивительном чуде, при котором вам довелось присутствовать. Вы видели Венеру, в прямом смысле слова видели, своими плотскими очами, и Венера говорила с вами. Идите, господа.

Патриции собираются уходить.

Минутку! Идите через левый выход. У правого я поставил солдат, им приказано вас убить.

Патрициипоспешно уходят беспорядочной толпой. Рабыи музыкантыисчезают со сцены.

Геликонгрозит Сципионупальцем.

Геликон.Так ты еще и анархист, Сципион!

Сципион.Ты совершил кощунство, Гай.

Геликон.Что бы это могло значить?

Сципион.Ты залил кровью землю, а теперь пачкаешь грязью небо.

Геликон.Этот молодой человек обожает громкие слова. (Растягивается на кушетке).

Цезония (очень спокойно). Какой ты горячий, мой мальчик. В эту минуту в Риме люди умирают за выражения куда менее красноречивые.

Сципион.Я решился сказать Гаю правду.

Цезония.Что ж, Калигула, моралист — как раз этого благородного персонажа твоему царствованию не хватало.

Калигула (заинтересован). Значит, ты веришь в богов, Сципион?

Сципион.Нет.

Калигула.Тогда я не понимаю, почему ты так пылко обличаешь кощунство.

Сципион.Я могу не разделять каких-то убеждений, но это не значит, что я обязан их осквернять или отнимать у других право их иметь.

Калигула.Вот это называется скромность, настоящая скромность! Ах, дорогой Сципион, как я рад за тебя. И знаешь, немножко завидую. Ведь это единственное свойство, которого у меня, наверно, никогда не будет.

Сципион.Ты завидуешь не мне, а самим богам.

Калигула.Если позволишь, это останется великой тайной моего царствования. Все, в чем меня сегодня можно упрекнуть, — это в том, что я еще немного продвинулся на пути к могуществу и свободе. Человека, который любит власть, соперничество богов раздражает. Я с ним покончил. Я доказал этим мнимым богам, что если у человека есть воля, то он может справиться с их жалким ремеслом без подготовки.

Сципион.Это и есть кощунство, Гай.

Калигула.Нет, Сципион, это прозорливость. Я просто понял, что есть только один способ сравняться с богами: достаточно быть столь же жестоким.

Сципион.Достаточно стать тираном.

Калигула.Что такое тиран?

Сципион.Слепая душа.

Калигула.Это еще надо доказать, Сципион. Тиран — это тот, кто приносит целые народы в жертву своим идеалам или своему честолюбию. Идеалов у меня нет, а что касается почестей и власти, то тут мне больше нечего домогаться. Властью я пользуюсь, чтобы вознаградить себя.

Сципион.За что?

Калигула.За тупость и злобу богов.

Сципион.Злоба не может вознаградить за злобу. Власть таких задач не решает. А я знаю только одно средство противостоять враждебности мира.

Калигула.Какое же?

Сципион.Бедность.

Калигула (обстригая себе ногти на ногах). Надо будет и его попробовать.

Сципион.А пока множество людей умирает вокруг тебя.

Калигула.На самом деле совсем немного, Сципион. Ты знаешь, от скольких войн я отказался?

Сципион.Нет.

Калигула.От трех. А знаешь, почему я отказался?

Сципион.Потому что тебе наплевать на величие Рима.

Калигула.Нет, потому что я уважаю человеческую жизнь.

Сципион.Ты издеваешься надо мной, Гай.

Калигула.Или по крайней мере я уважаю ее больше, чем лавры завоевателя. Правда, чужую жизнь я уважаю не больше, чем свою собственную. И если мне легко убивать, то потому, что мне и умереть нетрудно. Нет, чем больше я об этом размышляю, тем больше убеждаюсь, что я не тиран.