Сергей Трахименок - По следам Таманцева

Какой-то больший чин контрразведки, вручая Граббе медаль, назвал его полиглотом. Коловратов долго не мог запомнить это слово, пока не соотнёс его со словом «проглот». Оказалось, что его командир «проглотил» в своё время несколько языков, в том числе и польский.

Вообще-то награды у закордонников — вещь редкая. Дают их за большие заслуги, и чаще всего посмертно. С чем это связано, Коловратов до сих пор не может понять.

На встречу пришли двое. Без преувеличения — две их уменьшенные копии. Переговорщик — маленький, холёный, в сапогах, бриджах и некоем подобии френча. Второй едва угадывался за его спиной, но угрюмым и грозным видом старался показать своё назначение и роль. На нём была кепка, брезентовая куртка, в правой руке — «шмайссер», с каким-то шиком примотанный к предплечью кожаным ремнем. Всё это должно было, видимо, говорить о том, что он и автомат — одно целое. Но Коловратов, хотя и не учился в вузах, знает, что если человек выпячивает что-то, значит, он что — то пытается спрятать. А что может прятать эта «уменьшенная копия» Коловратова, как не собственную неуверенность?

Граббе так быстро говорит по-польски, что Коловратов не понимает, о чем идёт речь. Хотя, о чём бы она ни шла, всё было просто и ясно, как божий день. Болтаясь по лесам и выдавая себя то за жовнеров Армии Крайовой, то за некую третью силу, которая возжелала бороться с Красной Армией и Советами, они не только выявляли подозрительные группы оставшихся в тылу немцев вооружённых людей и сообщали о них руководителям операции, но и устанавливали контакты с нарождающимся бандподпольем.

Эти прощупывания, намёки, разговоры вокруг да около мог вести только Граббе. И у него никогда не было срывов. Его внутренняя аристократичность была неким знаком, который вызывал к нему доверие, помогал выглядеть своим среди чужих. Он не выглядел советским, а это первое условие не для успеха даже, а только для начала переговоров.

В разговоре Коловратов часто слышит слово «пан». Вот и сейчас:

— Цо пан хце?

Чего хочет пан Граббе, ему ясно. А чего хочет пан Коловратов, никого не интересует. А он хочет выспаться хоть раз за всю неделю. Не мешало бы попариться в баньке, потом выпить чарку водки или, на худой конец, самогонки.

Думая об этом, Коловратов как-то выпал из своей роли. Наверное, этот птичий шипящий язык его усыпил. Шевеление в кустах он заметил с опозданием и, не целясь, выстрелил. В это же мгновение что-то рвануло его за плечо, закрутило по спирали и невыносимой тяжестью прижало к земле.

Собственно, чему было удивляться. Если их подстраховывал Коровин, то и «контактёры» должны были позаботиться о своей безопасности. Коловратов застрелил страховщика переговорщиков, а Коровин, поскольку держал на мушке тех, с кем они разговаривали, положил их, но зацепил и Коловратова. Кто стрелял и попал в Граббе, было непонятно. Словно кто-то специально держал его на мушке и точно выполнил поставленную задачу.

Осень сорок четвёртого Коловратов встретил в 145 военном госпитале в Подольске. Госпиталь был энкавэдэшный. Размещался он в здании бывшей гимназии. И хотя до фронта было рукой подать, город бомбили редко и спускаться в подвал-бомбоубежище почти не приходилось.

Первое своё ранение Коловратов получил в Севастополе, откуда был эвакуирован в Сталинград. Однако долечиться окончательно ему не удалось. Начались бои за город, и Коловратов вместе с другими «недолеченными» ушёл воевать в десантно-штурмовые группы, которые действовали на танках.

— Коловратов, к начальнику госпиталя, — сказала сестра, заглянув в палату.

Коловратов, накинул халат и двинулся на второй этаж. Интуиция подсказывала ему, что не начальник госпиталя его ждёт. Только и дела начальнику до таких, как Коловратов.

В своих предчувствиях он не обманулся.

В кабинете начальника его ждал капитан в общевойсковой форме.

— Следователь Попатенко, — представился он.

Коловратов ничего не ответил, присел на краешек стула, чуть ссутулившись.

Попатенко по-своему оценил эту позу, усмехнулся, достал из портфеля лист бумаги, ручку и спросил:

— Что вы можете показать по делу о гибели группы Граббе?

— Да я уже всё рассказал в полевом госпитале, — ответил Коловратов.

— Я ознакомился с вашими показаниями, — сказал следователь, — и они меня не устроили.

Коловратов пожал плечами, насколько это позволяло раненое плечо.

— Вам не кажется, — начал следователь, — что такого рода провал не мог быть не связан с предательством?