Дженнифер Арментраут - Не оглядывайся

— Но только…

Легкая тень вдруг возникла на нашем столике. Я повернулась, и улыбка застыла на моем лице. Я не сразу узнала эту короткую гладкую прическу и прекрасное лицо, омраченное скорбью, глубину которой я не могла себе даже представить.

— Мисс Винчестер, — обратилась к ней Джулия, выпрямляясь на стуле. — Как… как вы?

Ее потускневшие голубые глаза скользнули с Джулии на меня.

— Очень неплохо, если принять во внимание, что моя дочь была убита.

Все мои мысли вмиг улетучились, голова словно опустела. Я буквально онемела при ее внезапном появлении и не отрываясь смотрела на нее. Мать Касси. Мать моей лучшей подруги. Бледное лицо Джулии перекосилось. Я хотела отвернуться и от отчаяния закрыть глаза. Меня как будто парализовало, но я понимала, что мне надо что-нибудь сказать. Просто необходимо.

Наконец голова у меня заработала, и я пролепетала:

— Мисс Винчестер, мне жаль, мне очень жаль Касси.

От горя ее голубые глаза потемнели.

— Что ты говоришь? Вы обе переживаете?

— Да, мэм, — согласно кивнула Джулия. — Это ужасно…

На лице мисс Винчестер появилась натянутая улыбка. Ее нижняя губа задрожала — было видно, что она изо всех сил старается сдерживаться.

— Вы выглядели такими опечаленными, когда выбирали себе платья.

Так вот почему у меня возникло ощущение, что за мной наблюдают: из-за нее — из-за матери Касси? Что она делала, подглядывая за нами в магазине? Ответа на этот вопрос не нашлось, а она заговорила снова:

— Вы обе веселились, верно? Радовались, выбирая платья для весеннего бала? — Ее пристальный взгляд остановился на мне. — Как я предполагаю, твоим кавалером будет Дел?

Я открыла рот, чтобы ответить, но Джулия опередила меня:

— Вы знаете… Сэм и Дел расстались.

Мисс Винчестер не удивилась этой новости.

— Сэм? Ответь же мне, Сэм, почему вы сидите здесь, покупаете платья для выпускного бала в то время, когда моя дочь лежит в холодной могиле.

— Я…

— Да ты такая же, как он! — сверкая глазами, почти выкрикнула мать Касси. — Я просила ее не иметь ничего общего с тобой, но она меня не слушала.

Я вздрогнула.

— Как кто? Кто это он?

Дедушка Касси, внезапно возникший перед нами, схватил дочь за руку.

— Довольно, хватит. Не устраивай сцену.

— Да мне наплевать! — злобно выкрикнула мисс Винчестер, вырываясь.

И она закатила сцену. Все, кто находился в этом уютном дайнере, уставились на нас. Местные. Туристы. У меня не оставалось ни капли сомнения, что в понедельник об этом будет знать вся школа. Мне хотелось провалиться сквозь землю, но я хотела услышать ответ на мой вопрос.

— Сэм, по-моему, нам пора идти, — сказала Джулия, вставая.

Я тоже поднялась, ноги с трудом удерживали меня.

— Мисс Винчестер, если бы я вспомнила что-нибудь, клянусь, я бы рассказала…

— Ах, так ты можешь и не вспомнить?

— Я не…

Ее рука взвилась в воздух и опустилась на мою щеку. Звук сочного шлепка сотряс помещение дайнера, а мое лицо словно обожгло. На глаза навернулись слезы, ошеломленная, я приложила к горевшей щеке ладонь.

По лицу матери Касси неудержимым потоком струились слезы.

— У моей девочки были проблемы, но она их не заслужила. Ты была ее лучшей подругой, ее единственной настоящей подругой. Но она мертва, а ты покупаешь платье для бала. Как ты можешь жить с этим?

А ведь никто не говорил, что будет легко. Я, к счастью, была жива и должна была приспосабливаться к предлагаемым обстоятельствам. Хотя сейчас делать это было труднее, чем обычно. Когда я пришла домой и мама увидела на моей щеке след от свежей пощечины, она буквально взвилась от ярости.

— Стивен, мы должны немедленно обратиться в полицию! — закричала она отцу, ходившему взад-вперед по огромной кухне. Его взъерошенные волосы напоминали прическу рыжего клоуна. — Как эта женщина посмела ударить нашу дочь?

Папа поморщился.

— Думаю, обращение в полицию — это не самое лучшее, что мы можем предпринять в данный момент.

— Я согласна, — поддержала я отца, потому что ударила меня мать той самой девочки, которую, как подозревают, убила я.

— Саманта! — Мама с перекошенным лицом рванулась ко мне.

— Ну что? — спросила я, выставив вперед руки. — Это же правда.

Глаза мамы стали узкими. Как щелки.

— Ты принимала свои лекарства?

— Да, — проворчала я, залезая на высокий стул.

У дверей кухни стоял Скотт и подслушивал. Не думаю, что для этого ему стоило подходить так близко. Любой, находящийся в радиусе пяти километров от нашего дома, мог слышать мамины крики. Когда наши взгляды встретились, она скорчила очередную гримасу.