Андрей Калифулов - Бриллианты для серого кардинала.

- Не ври. Он должен был передать только телефон. И он это сделал, судя по твоему звонку.

- Выходит я с тобой разговаривал.

Карандеев утвердительно кивнул. - И всё-таки, как ты узнал, что она работает в театре? - поинтересовался он.

- Павел Воронков и Полина мне представились, как брат и сестра. Когда мы спасались от преследования мерзких типов, то ситуация нас завела в 'Отель Катерина-Сити', где на время укрылись в номере. Павел и Полина изложили мне условия сделки. Потом мы покинули отель разными путями. После смерти Павла в его кармане я обнаружил открытку 'С днём театра' с изображением здания. Потом я стал искать Полину Воронкову в отеле 'Катерина-Сити', но мне сообщили, что Павел Воронков и Дина Ларина проживали в тридцать седьмом номере и накануне съехали. Таким образом, я узнал, что настоящее имя Полины - Дина. Я предположил, что Павел и Дина имеют отношение к театру, и решил проверить. Там мне сообщили, что Ларина должна скоро появиться на работе. Я оказался на верном пути. Потом я ...

- Я дальше знаю, - резко прервал Карандеев, - можешь не рассказывать.

Карандеев повернул голову и грозно взглянул на Дину. - Дура!

Ларина побледнела и отвернулась. Карандеев стряхнул пепел на пол. - А что за дамочка тебя сопровождала? - ухмыляясь, спросил он.

- Для дела это не имеет значения. А впрочем, можешь спросить у неё.

- Я тебя спрашиваю. - Карандеев перестал ухмыляться. Взгляд стал озлобленным. - Тебе же не хочется со мной ссориться? - Он многозначительно стиснул громадные кулаки. - Хочу предупредить - я люблю разбивать морды. И если я бью, то противник валяется на полу. Сейчас у меня нет охоты тебя бить, но осторожнее.... Так кто эта женщина?

- Спроси у неё.

Физиономия Карандеева исказилась в злобной гримасе. Чергаш наполовину встал, когда тот уже был рядом. Карандеев стремительно преодолел разделяющее их пространство, не оставив ему шанса. Удар правой, нацеленный в солнечное сплетение, Чергаш отбил, но это был лишь отвлекающий манёвр, из-за которого он пропустил удар левой. Он его не заметил. Мелькнуло разъярённое лицо Карандеева, сверкнули в оскале белые зубы, и на челюсть Бориса обрушилось нечто огромное, обладающее силой парового молота. Он понял, что падает, и в следующую секунду его поглотила тьма.

Чергаш очнулся минут через шесть-семь. Он лежал на диване, челюсть ныла, голова трещала. Карандеев сидел в кресле напротив и ударял кулаком левой руки в ладонь правой. Он оказался левша. Всё выглядело так, что ему хотелось нанести ещё один сокрушительный удар по его челюсти. Дины в комнате не было.

Чергаш с трудом принял вертикальную позу и глядел на него, стараясь сфокусировать взгляд. Удар чуть не вышиб его мозги.

- Теперь не говори, что я тебя не предупреждал. В следующий раз я тебе обязательно сломаю челюсть. Запомнил? А сейчас выкладывай, чего желает от тебя эта мадам? - спросил Карандеев.

Чергаш проверил зубы кончиком языка. Кажется, все целы. Ему хотелось разбить гнусную морду этого идиота, но он знал, что ему для этого не хватит веса. Карандеев был сильнее и расторопнее. Одолеть его он не смог бы. Значит, нужно было напасть на него врасплох и иметь в руках какой-нибудь увесистый предмет. Тихим голосом Чергаш ответил: - Она одинока, поэтому её желания вполне понятны.

- Так бы и сказал, а то тянул кота за хвост.

- Я тебя впервые вижу. Какой резон мне с тобой откровенничать?

Карандеев весело оскалился и перестал стучать кулаком в ладонь. - Верно, - проронил он и закурил, потом взглянув на Чергаша, предложил сигарету.

- Кури и ты, Борис. Считаю, тебе это пойдёт на пользу.

Чергаш взял сигарету из пачки, которую он ему кинул, и, прикурив, глубоко затянулся. - Итак, Фёдор, давай перейдём к делу.

- Давай.

- Павел сообщил, что у вас имеется техническая документация ракетного двигателя, похищенного у академика Лукина.

Карандеев присвистнул. - Погоди-ка парень, похищение документов на меня не вешай. К этому делу я не причастен. Я знаю лишь одно, что владелец этих документов - несчастный старик, Сергей Сергеевич Серов, у которого десять месяцев назад умерла дочь. Есть ещё сын, который только и мечтает, чтобы уколоться и забыться. Кстати, ты с ним встречался во дворе. Старик последние три месяца болел и нуждался в помощи, а я ему помогал продуктами, лекарствами, показывал врачам. Перед самой смертью, он взял с меня слово позаботиться о сыне. За это показал документы и сообщил, что я должен их продать именно генералу Гордону за двадцать миллионов евро, но только взять бриллиантами. Если же я предложу другим, то у меня ничего не получится.