Кнут Фалдбаккен - E-18. Летние каникулы

— Могу ли я предложить мадам бутылочку колы? Или, быть может, лимонада?

Мадам. Намек на замужнюю женщину.

— Пожалуй, лимонад.

— Замечательно. Нет ничего лучше лимонада после прогулки по улицам города да еще в числе свирепого племени янычаров.

Опять он стал употреблять студенческий жаргон. Этого она терпеть не могла.

— Мне кажется, играли вы хорошо, — сказала, чтобы перебить эту дурацкую манеру и потому что и в самом деле так думала, — особенно «Тишина царит над морем».

— А где Томми? — спросил Отто, когда они стояли у киоска, где продавали напитки.

— Он поехал на бензоколонку. Мы должны с ним встретиться через полчаса. Мы поедем в Орменкилен и посмотрим, нет ли в тамошнем кемпинге свободного домика.

— Домика, понятно. Естественно…

— Почему естественно?

— Такие, как вы, не живут в палатке. Это не соответствует стилю вашей жизни. Домик уж, по крайней мере, лучше.

— Ты чокнутый, — сказала она, имея в виду, что он милый. Правда, уж очень он странный.

— Ты знаешь, что ты просто чудо. С ума сойти, ведь… я встретил настоящего ангела в наших краях. Но, пожалуй, это и не так уж удивительно. Широты здесь подходящие.

Он засмеялся.

— А знаешь, какая у тебя положительная черта?

— Какая?

— У тебя нет лодки!

— Можно сказать, что у меня нет и автомобиля.

— Правда?

Томми и Алиса без труда сняли домик в двухзвездочном кемпинге в Орменкилене. Место было довольно убогое. Два ряда домиков походили на скопище бараков на каком-то пустыре. Но все же это крыша над головой, две кровати, два стула и крохотный столик. Тесно и душно, но можно не закрывать дверь. Ящик с вешалками внутри, висящий на стене, служил шкафом. Кусок клеенки на столе прожжен сигаретами. Но внутри довольно чисто. Толстые стены и потолок из аккуратно геометрически обструганных стволов норвежских елей, пол на целые сорок сантиметров возвышался над землей, над всеми этими неровностями и мусором, всепроникающим песком.

— Самое подходящее место для тех, кто в бегах, то есть для нас, — с горькой усмешкой заявил Томми и тут же изъявил желание заняться любовью на одной из кроватей, очень узкой, на которой явно невозможно лежать вдвоем. У нее не было настроения, и она тут же заговорила об Отто.

— Какого черта ты говоришь о нем в такой момент? — рявкнул он.

Тут уж она точно поняла, что его раздражение вызвано ревностью, и это доставило ей мрачное чувство удовлетворения. Она вступила в полосу мимолетных радостей, какие-то бессвязные случайные искорки положительных эмоций… Лучше ни о чем не думать. В принципе, она всегда была жизнерадостной, верила в счастье, всегда надеялась на лучшее. Теперь она старалась думать только о настоящем, держаться за ежеминутное, о прошлом было думать тяжело, а будущее было неясным и даже страшным. Но вот мгновенная вспышка ревности со стороны Томми означала все же, — несмотря ни на что, — она ему нравилась.

— Это ты им все время интересуешься, — возразила она. — Не знаю, чем тебя мог заинтересовать подобный тип?

— Меня?

— Еще бы, клеился к нему целый вечер. Подсылал меня к нему сегодня…

Он замешкался, а потом улыбнулся. Той самой кривоватой улыбкой, которую она считала неотразимой. Сейчас в ней были и вызов, и детская обида одновременно.

— Ну что же, я скажу тебе, на что нам сгодится твой козел-почтмейстер, он поможет мне добиться той жизни, к которой я стремлюсь, когда у меня будет все и ради этого мне не надо будет ишачить на кучку идиотов. Той жизни, где у меня тоже будет свой шанс.

«Господи, да у тебя и сейчас есть какие угодно шансы, — пронеслось у нее в голове. — И что он вдруг вздумал жаловаться». Томми был самый свободный человек, которого ей доводилось встречать в своей жизни. Он мог бросить работу, когда вздумается. Разъезжал повсюду на машине, постоянно нарушая правила, и не нес никакой ответственности. Никаких тебе осложнений и неприятностей. За его спиной всегда стояла богатая семья. Именно та свобода, которой он обладал, и привлекла ее больше всего в нем. А он сидел тут и хныкал.

— Мои возможности? — возмутился он на ее слова. — Развозить товары? Вкалывать где-нибудь на доке? Или стать коммивояжером?

— Ты ведь можешь учиться, — возразила она. — У тебя же есть аттестат зрелости!

— Справка об окончании гимназии, — с горечью уточнил он. — Кроме того, с учебой у меня как-то не очень. Да и не садиться же мне снова за парту доучиваться. Что же мне остается? Вечерняя школа? Какие-нибудь курсы? Ха!