Кнут Фалдбаккен - E-18. Летние каникулы

Здесь каждый день кипит жизнь так же, как в других местах только по пятницам, перед закрытием.

Томми с трудом втиснул свой «Мустанг» между «Мерседесом» с немецким номером и «Тойотой» из Восточной Норвегии, последняя была с роскошным лодочным прицепом стоимостью в пятнадцать тысяч крон.

Она тут же устремилась в магазин.

— Давай-ка сначала выпьем хорошего пива, — предложил он. — Если только в этой дыре можно найти этот божественный напиток.

Ближайшее заведение — кафетерий «Вифлеем». Но оказалось, что в нем нельзя было просто так выпить пива, оно подавалось только с горячим блюдом, а обеденное время еще не началось, как пояснила кассирша в национальном костюме с серебряной брошкой размером с кофемолку.

— Ну, давай сначала займемся покупками, — предложила Алиса. Она уже три ночи спала в одежде, вид у нее был весьма растрепанный. При каждом шаге ее сломанный каблук стучал по асфальту, блузка была в разводах пота, джинсы в пятнах, прическа вообще немыслимая: перманент почти сошел, сплошные слипшиеся лохмы от соленой морской воды и неудобной позы во время сна. Сейчас она больше походила на какую-нибудь девицу-хиппи, нежели на домашнюю хозяйку из кемпинга, которую намеревалась изображать сегодня.

Он взглянул на их отражение в автомобильном зеркале, когда они выходили из машины: неопрятные, какие-то болезненные, странные существа из подполья, которые при свете дня ступали, как сомнамбулы, непохожие на других. Курортные авантюристы. Бродяги из палаточного городка. Его охватило ощущение, что он попал куда-то не туда. Он чувствовал себя здесь как пришелец с другой планеты. Господи, да неужели они всерьез собираются понакупить тут всякого барахла, а потом вернуться к себе в палатку и день за днем продолжать играть роль примерных супругов.

— Знаешь что… — начал было он.

— Пойдем. Вот супермаркет.

Жареные колбаски с картофельным пюре были самым дешевым продуктом, за исключением, разве что, рыбной запеканки, но у них обоих не было ни малейшего желания ее есть. Купили и по банке пива. А на заднем сидении у них красовался целый ящик пива, на котором было сложено прочее спиртное, а также всякие мелочи, которые он «увел» к ее радости и восхищению. Оказалось, что спальные мешки стоят несколько сотен крон, и вместо этого, в конце-концов, они решили приобрести синтетические ватные одеяла на молнии. А кроме того — пляжные матрацы, пластмассовое ведерко, тазик, полотенца, метелку и щетки, коробочки и ящички, чтобы хранить вещи, кофейник, жестяные кастрюли, различные моющие средства, хлопчатобумажные свитера, нижнее белье, японские резиновые сандалии, надувные подушки, кучу газет, пластмассовую «летающую тарелку-бумеранг» и многое, многое другое. Она хотела еще купить складной стол и два стула по бросовой цене — 119 крон, но он сказал решительное «нет». У него осталось всего-навсего около пятисот крон, а им нужно было еще купить бензин. Он понял, что перед ним встает еще одна проблема — деньга. Да, еще одна проблема!

Посетителей в кафетерии «Вифлеем» почти не было. На столиках стояли искусственные розы в пластмассовых вазочках, имитирующих сучковатые березовые стволы. К наборам для специй были прикреплены маленькие норвежские, шведские и исландские флажки.

— Давай подумаем, не забыла ли я чего-нибудь? — спросила она в задумчивости.

И вновь все вокруг показалось ему каким-то нереальным, безумным: какое-то не то жизненное измерение, какая-то глупость; он все глубже увязал в этой истории. Самое лучшее, что они могли бы сейчас сделать — это броситься в машину и через какие-то три часа быть уже дома. Он успел бы, как обычно, к половине восьмого поспеть во «Фреккен» и посидеть за своим обычным столиком, рассказывая приятелям всевозможные забавные истории. Это было вполне реально!

Вдруг он спросил:

— А ты подумала о своей дочке и старой матери, что она там думает про твое исчезновение?

У него не было ясных предположений, какой реакции следует ожидать, но его изумило полнейшее спокойствие, с которым она отнеслась к его вопросу.

— Я как раз собиралась сегодня написать маме, что я сейчас путешествую, и пусть Анна пока поживет у нее.

Для нее все было просто: она взяла со стола рекламную открытку, на которой была изображена эта чертова местная бухта с городом на заднем плане, достала из сумочки авторучку и принялась писать, не проронив больше ни слова! Он вновь был совершенно сбит с толку!

— Ты знаешь, — бормотала она, — склонившись над открыткой, — я сама решилась на это путешествие, и ничто не сможет теперь помешать мне. Уж во всяком случае, не моя мать и ее ворчание. Вот напишу ей все как есть и баста!