Кнут Фалдбаккен - E-18. Летние каникулы

А рядом с ним лежала «Алиса из дальних лесов», буквально поджариваясь в горячих солнечных лучах. Эдак кожа скоро станет красной. Что-то непохоже, чтобы кремы, предназначенные предохранять кожу от солнечных ожогов, были такими уж эффективными. Сам-то он как только почувствовал, что стало уж очень припекать, надел майку. Ну вот, приехали, лежит он тут, на пляже в одежде, как какой-нибудь забулдыга из кемпинга, подыхает со скуки, пытается представить себе блондинку в бикини без ничего и сам себя презирает за все это. Какого черта он, собственно, околачивается тут, что стало с тем жизнерадостным настроением, которым все было пронизано вначале? Что сталось с девушкой, которая, как по мановению волшебной палочки встретилась на его пути и отправилась куролесить с ним, прямо как в сказках Асбьернсена [1] Петер Кристиан Асбьёрнсен (1812–1885) — известный норвежский писатель, собиратель фольклора. — Прим. пер. .

— Пожалуйста, прикрой получше мне бедра полотенцем…

Она снова перевернулась на живот.

— И натри, пожалуйста, кремом спину.

— Кажется, на спине уже выступил пот, как говорится, масло уже зашипело.

— Может быть, стоит добавить немного кетчупа? — решил подразнить он ее. — Когда жаришь курицу на гриле, это придает ей особый вкус.

От скуки он засунул свой палец к ней в трусики.

— Вот грязный тип, — пробормотала она лениво, уткнувшись носом в полотенце.

От скуки он открыл очередную банку прокисшего пива и спокойно осушил ее несколькими глотками.

«Господи, почитать что ли что-нибудь?» лихорадочно подумал он.

Но с собой у него был только «Криминальный журнал» с надоевшей статьей о «Великом ограблении поезда» и старой статьей о Биггсе, который вышел сухим из воды во всей этой истории.

— Биггс, — механически повторил он, следя за пляжными фигурами, которые держась за руки, направлялись к ледяной воде. Длинные ноги… Визг.

А Биггс-то, небось, лежит сейчас где-нибудь на пляже в Сиднее, в Австралии, в окружении загорелых девиц, попивает белое вино, берет креветки с серебряного блюда, в то время как сыщики из Скотленд-Ярда в туманном Лондоне грызут в раздумье свои авторучки. А может быть, он приобрел себе шикарные апартаменты в Кейптауне. Или виллу, окруженную пальмами, на каком-нибудь островке в Карибском море, и живет себе в окружении слуг-негров и светло-шоколадных девушек-мулаток. Величайшая авантюра — использовать единственный в жизни потрясающий шанс, а потом просто наслаждаться жизнью. Стоило только все продумать как следует. Этот Биггс — парень что надо.

— Боже мой, как это все замечательно, — выдохнула она в полотенце. — Наконец-то настоящий отдых за целый год!

А вечером у них были гости.

Тот самый человек, с которым Томми познакомился утром у продуктового киоска, мелкими шажками подошел к их палатке, держа пластмассовое ведро.

А они сидели и скучали. Она все придыхала насчет своего загара, перечисляла все новые и новые вещи, которые им необходимо купить, как только откроют магазины. Перед тем, как снова забраться в машину, он пытался переставить колышки и снова натянуть оттяжки только для того, чтобы хоть чем-нибудь занять себя, но, надо сказать, без особого успеха. Сейчас, сидя за рулем, он размышлял о том, сколько у него еще осталось машинного масла, но решил, что сегодня заниматься этим не будет.

— Здрасте! — поздоровался мужчина.

— А, привет. Это наш сосед, мы с ним разговорились сегодня у продуктового киоска, — пояснил он Алисе, которая сидела рядом с лицом, намазанным кремом, и таким видом, как будто ее застали за чем-то предосудительным. Когда-нибудь с ней должен случиться солнечный удар, если она будет так жариться.

— Я мог бы дать вам рыбы, — мужчина заговорил в своей раздражающе-дружелюбной манере.

— Мы тут ездили на рыбалку и наловили столько рыбы, что нам самим не съесть.

— Ой, да что вы, спасибо большое, — почти завопила Алиса с переднего сиденья.

— Подумать только, свежая рыба, только что поймали.

— А какая рыба?

— Да всякая: несколько макрелей да мелкая треска.

— С ума сойти!

— Да, нам тоже как-то не особенно это нужно, — попытался отказаться Томми, который терпеть не мог рыбы ни в каком виде, даже не переносил ее запаха. Но она уже подскочила к ведру и восхищалась уловом.

— Клев сегодня был потрясающий!

Этот человек был доволен и своей жизнью, и самим собой. А Томми не выносил подобного самодовольства. Для себя он сделал вывод, что этот тип — либо служащий муниципалитета, либо учитель. Было в нем что-то эдакое мягкое, наивное, как у многих конторских служащих с коротким рабочим днем. Говорил он непринужденным тоном, который свидетельствовал о том, что он привык ораторствовать, не допуская никаких возражений. Томми принял твердое решение — держаться подальше от этого типа, но, к своему ужасу, услышал слова Алисы: