Федор Андрианов - Спроси свою совесть

Но Нине он так сказать бы не смог. Значит, нужно было придумать что-то другое, значительное, чтобы она поняла и поверила. Как же сказать ей эти старые и вечно новые три слова: «Я вас люблю!?»

Сигналы проверки времени прервали его размышления. Он торопливо оделся и крикнул на ходу:

— Мама, я ушёл! — и выскочил на улицу.

Ветерок, днем почти незаметный, к вечеру усилился.

Он подхватывал недавно выпавший и не успевший слежаться снег, крутил его в воздухе, переносил под забор и укладывал там в сугроб. То, успокоившись, совсем затихал, то усиливался: хватал за полы пальто, словно пытался задержать, легонько подталкивал в спину.

В парк было два входа: от школы и в противоположном конце. Нина, конечно, не пойдет от школы, значит, ждать её нужно у другого входа. Был, правда, ещё один лаз, им пользовались только мальчишки: в железной ограде был выломан один прут, а другой отогнут. Женька решил воспользоваться этим лазом. Он пролез в него, выбрался на лыжню, пробитую школьниками на занятиях по физкультуре, и неторопливо пошел к выходу, откуда, по его расчётам, должна была прийти Нина. Время в запасе у него ещё было.

Давно уже стемнело, небо закрыли тучи. Луны не было, и только по светлому пятну на небе угадывалось место, где она должна была бы быть. Голые деревья ёжились под бурными налетами ветра. Зимний сад всегда вызывал в Женьке тоскливое чувство. Клены тянули к небу черные ветки, будто взывая о помощи. Березки, устав бороться, тоскливо опустили ветви вниз, и только молодой дубок вызывающе потряхивал еще недавно кудрявой головой навстречу ветру.

Ждать пришлось долго. Женька уже не раз с нетерпением поглядывал на часы. Наконец, у входа показалась знакомая фигура. Женька заторопился ей навстречу.

Не доходя до него двух шагов, Нина остановилась. Остановился и Женька. Оба молчали. Закрывая лицо от ветра, Нина стояла вполоборота к Женьке. Было в ее фигуре что-то беззащитное, робкое. Ему захотелось взять ее на руки и нести куда-нибудь далеко-далеко.

— Ну, — прерывая молчание, коротко сказала Нина. — Я пришла. Что скажешь?

Все заранее приготовленные слова вдруг вылетели у него из головы.

— Знаешь, Нина, — как-то робко и в душе проклиная себя за эту робкость, заговорил Женька, — у меня случайно оказались два билета на сегодняшний концерт. Может быть, пойдём? Билеты хорошие, — заторопился он, заметив недовольное движение Нины, — третий ряд партера!

Против такого аргумента, как третий ряд партера, считал Женька, устоять было трудно.

— И только для того чтобы пригласить меня на концерт, ты назначил эту встречу в парке?

В голосе Нины слышалась насмешка. Он искоса посмотрел на неё, но она стояла всё так же, прикрывая от ветра лицо.

— Может быть, не только для этого, — негромко ответил он.

Нина вдруг резко повернулась к нему, смело и прямо взглянула ему в лицо.

— Вот что, Курочкин, — строго и просто заговорила она, — давай не будем играть в прятки, поговорим откровенно, чтоб не оставалось никаких недоговорённостей. Идёт?

Её синие глаза в полутьме декабрьского вечера казались совсем чёрными. Женька невольно залюбовался ею.

— Судя по времени и обстановке, — продолжала Нина, — ты пригласил меня сюда для традиционного объяснения. Как это пишется в классических романах: я вас люблю, к чему лукавить… Так?

Теперь уже Женьке не показалось: в голосе Нины явно слышалась насмешка. Это подействовало на него отрезвляюще — разговор вступил в привычный для него тон, и он решил принять бой.

— А если и так?

— А если без «если»? Так или не так?

Робость, овладевшая Женькой в первую минуту встречи, уступила место злости. Нет, надо сбить с нее спесь!

— Очевидно, миледи так часто участвовала в подобных сценах, что ей известно все до малейших подробностей.

Секунду Нина молчала, потом с глубоким презрением выдохнула:

— Эх ты!.. — и, резко повернувшись, пошла к выходу.

Женька молча смотрел ей в спину. Сердце билось гулко и зло.

«Сейчас уйдёт! И… насовсем!» — неожиданно резанула мысль, и Женька вздрогнул.

— Нина!

Перепрыгивая через сугробы, проваливаясь по колено в снег, он догнал её у выхода и схватил за руку.

— Нина! Подожди!

Она молча высвободила руку, но Женька загородил ей дорогу.

— Прости. Ты во всём, понимаешь, во всём права.

Нина коротко взглянула на него. И хотя Женька был выше её почти на целую голову, ему показалось, что она смотрит на него сверху вниз.