Жанакаит Залиханов - Горящие сердца

Животноводы выступали один за другим. Поднялся наконец на трибуну и Конак. Салих заволновался, а Конак смотрел на сидящих в зале как ни в чем не бывало.

— Спасибо тебе, Баразов, за твою высокую похвалу. Не бог весть что мы сделали, ухаживая за животиной, дело нам знакомое, привычное, но за честь спасибо...

Конак умолк и принялся шарить по карманам. Вытащил из одного кармана носовой платок и переложил зачем-то в другой карман. В зале догадались, что старик ищет очки. Но для чего они ему сейчас понадобились? Бумаги с текстом у него в руках нет, да и неграмотный он, как известно.

— Опять она спрятала...

Конак думал, что этих слов его никто не услышит, но они разнеслись по всему залу и вызвали дружный смех. Старик махнул рукой и продолжал:

— Я не могу сказать вам ничего нового, такого, что вам не было бы известно. Я вот что хочу. Ты, Баразов, хвалишь нашу ферму и меня лично хвалишь. Почему не хвалишь того человека, который сделал ферму передовой? Нашу Паризат почему не хвалишь? Она сделала из нас настоящий коллектив. У нас нет «твое — мое», когда говорим о работе. Каждый отвечает за все. И потом все наши люди учатся. Кроме меня, конечно, А Паризат... она, как это называется... прапесером будет скоро.

Снова все смеялись, и краснела смущенная Фаризат.

— Когда я был в Мескуа, — продолжал Конак, дождавшись, пока стихнет смех, — я на выставке видел корову, которая давала по пуду молока за сутки. Я даже хотел просить, чтобы нам дали теленка от этой коровы. А теперь и у нас, когда стадо было на горных пастбищах, наши коровы давали по пуду молока. Вот хотел вам и об этом рассказать.

После совещания передовикам вручили подарки: кому отрез на костюм или платье, кому транзистор, кому путевку в Москву на ВДНХ. Адемею дали отрез на костюм и путевку в Москву, Фаризат — швейную машину, а Конак и Салих получили золотые часы.

Батыр сам надел часы старику на руку и пожелал ему здоровья и долгой жизни.

— Не обессудь, Османович, я красиво говорить не умею, — отвечал на это Конак. — Скажу только: пусть аллах пошлет нашей родине мир, богатство и силу...

Жамал тут же принялся ежеминутно приставать к Конаку с вопросом, который теперь час. По домам разъехались вечером. Конак накупил подарков всем на ферме — и девушкам, и ребятам. В аул отправились на машине Азамата, захватив с собой подарки для Адемея. Конак, поглядывая на часы, толковал о том, что самый хороший подарок получил Адемей — в Москву поедет.

— Это для нас, стариков, самое дорогое. Мы с Адемеем обязательно должны встретиться перед его отъездом, я ему все расскажу, научу, как там надо жить.

Салих переживал, что Адемей не получил часы. Может, отдать ему свои? Как быть? Надо с Азаматом посоветоваться.

Азамат удивился:

— Разве путевка и отрез — плохой подарок? Хуже, чем часы? Что ты выдумываешь?

Азамата поддержал и Конак, который прямо заявил, что обменял бы двое часов на одну поездку в Москву.

— Слышишь, Салих?

— Слышу. Но ты, Азамат, скажи, что лучше — часы или отрез?

— Часы.

— Так я отдам Адемею часы и путевку, и себе оставлю отрез.

— Спасибо, Салих, за такое твое решение, — сказал Конак с важностью.

Одобрили это и другие, и по просьбе Салиха решили Адемею секрет не раскрывать.

Салих вручил Адемею подарки на следующий же день.

— Батыр Османович очень жалел, что тебя самого на совещании не было. Просил поздравить.

— Спасибо, — ответил растроганный Адемей. — А когда ехать?

— В мае. С десятого по двадцатое — видишь, написано.

—Это неудобно. Как раз начинается окот.

— Ничего. Ехать необходимо. Дадут нам людей в помощь. Знаешь, как Конак тебе завидует?

— Хочется ему еще раз побывать в Москве? Скажи, Салих, а тебя чем наградили?

— Отрез на костюм подарили очень хороший.

— Это, брат, неплохо. Но еще лучше будет, если эти часы станешь носить ты. — И Адемей протянул парню часы. — Ты молодой, дай тебе аллах счастья. Носи на здоровье, пусть они будут твои.

— Я лучше умру, чем возьму их, — отвечал Салих и почти бегом побежал за отарой.

Адемей недоуменно смотрел ему вслед: «Обидел я его чем-нибудь, что ли?»

В ущелье началось строительство завода. Техники прибыло видимо-невидимо. В ожидании ее были отремонтированы дороги и мосты. Почти все, кто работал на строительство ГЭС, приехали на новую стройку. Партком по-прежнему возглавляет Сокуров, комсомольскую организацию — Асхат. Башир, Хусей, Ахман тоже здесь, как многие другие; работают они сейчас еще лучше, чем на электростанции, и понятно — опыт что-нибудь да значит. «Как гэсовцы появились, стройка наша рванулась семимильными шагами», — говорит начальник строительства инженер Андрей Васильевич Крылов. И он прав.