Гумер Баширов - Честь

Нэфисэ достала записную книжку и записала:

«Сначала требуется...»

Затем, словно обращаясь к кому-то другому, она прошептала:

— Нет, голубушка! Нельзя так вести себя, не семнадцать тебе лет! — Она взглянула на портрет Газиза. — Четыре месяца нет писем от мужа... Стыдно!..

Из-за перегородки вышла Хадичэ. Высокая, она казалась еще выше в длинном до пят белом широком платье. Чтобы не помешать Нэфисэ, она тихо взобралась на саке [7] Саке — очень широкая низкая деревянная тахта. , расстелила, шепча молитву, намазлык [8] Намазлык — коврик для совершения намаза — молитвенного обряда. и встала на него. Вдруг ей пришло в голову, что она поступила нескладно — не обмолвилась ни словом с невесткой. Хадичэ посмотрела на притулившуюся к стенке Нэфисэ, на лампу, что стояла на выступе печи, и сказала ласково:

— Не темно ли тебе? Взяла бы лампу поближе.

— Нет, мама, мне так удобно.

Старуха, не продолжая разговора, принялась за молитву. Однако сегодня намаз у Хадичэ прошел очень неспокойно. Ее внимание то и дело отвлекалось посторонними вещами, она путала молитвы. Едва она прошептала: «Йа, алла, прими мою молитву», как нос ее почуял запах гари. Очаг давно погас, и лампа не коптит. Откуда же несет горелым? Не то бумага тлеет, не то тряпка. Решила выдержать до конца намаза, да не стерпела, повернулась к печке, потянула носом. Хорошо еще невестка толковая, сразу поняла, подбежала к очагу и притушила что-то.

Не успела Хадичэ снова сосредоточиться в молитве, как в другой половине дома, за перегородкой, заворочался Тимери. Губы Хадичэ произносили молитву, а мысли опять обратились к земному:

«Господи, чего еще нужно этой беспокойной душе? Никак не уймется... Наверняка к своим лошадям пойдет. Тревожится небось, напоили ли. Ей-богу, наверное, лошадиный бес в него вселился!..»

Помянув беса, Хадичэ вовсе расстроилась: согрешила ведь, приплела нечистого к добрым намерениям мужа.

Впрочем, не только сегодня, а с самого начала войны Хадичэ не удавалось сосредоточиться в молитвах, не припутывая к ним мирских забот. Едва только станет на намазлык, как мысли, словно пчелы из улья, разлетаются во все стороны. То она вспомнит колхозный огород, где работает, и затеет мысленно спор с бригадиром; то в самый момент, когда нужно класть поклоны, заметит над шестком брюки Ильгизара, повешенные драными коленками наружу, и, сама того не замечая, начинает ворчать:

— Ах, бессовестный, и когда только успел разодрать! Тьфу, не налатаешься на него! Будто других дел у меня нет! Остается одно — сшить сорванцу штаны из свиной кожи...

Хотя она снова шепчет слова молитвы, но уверена теперь, что все это бесполезно, помянув свинью, она окончательно все испортила.

Особенно сложно совершать намаз днем. Только уйдет Хадичэ в молитву, как в открытых дверях, ведя за собою кур и важно приговаривая «ко-ко-ко», появляется старый петух, будто сам шайтан ведет его сюда. Куда девается благочестие Хадичэ! Она срывается с саке и бросает в петуха чем попало.

— Кыш, проклятый! — кричит она на петуха. — Это ты ведешь их сюда, старый вор!.. Разбойник!

И снова начинается молитва с покаяниями в прегрешениях. Но тут до ее слуха из соседней комнаты доносится легкое хлюпанье. Ну конечно, это кот залез на стол и лакает молоко, оставшееся от чая. Ведь только что сидел, зажмурившись, как святой, у намазлыка! Ах, негодный, ждал, когда начнет она класть поклоны!

Опять намаз прерван. В конце концов все так запутывается, что хоть начни сначала.

— Йа, алла! Кажется, не молюсь, а только грешу, — сокрушается Хадичэ и свертывает намазлык.

Последнее время Хадичэ особенно зачастила молиться. Молила она о победе над супостатом, о скором возвращении Газиза и других воинов. Но думы о сыне вовсе отвлекали ее от молитвы, и она, сбившись, вместо поясных клала земные поклоны, вместо четырех фарызов [9] Фарыз — обязательная часть намаза. совершала два, а иногда, забывшись, повторяла их несколько раз.

Если во время намаза начинали передавать по радио сводку Совинформбюро, Хадичэ быстро проводила ладонями по лицу и, завершив молитву, шла в горницу.

— Ильгизар, килен! [10] Килен — невестка, сноха. В деревнях свекровь, обращаясь к невестке, не всегда называет ее по имени. Ну-ка, наладьте получше, — торопила она сына и невестку.

— Ты же не окончила намаза, мама! — замечал лукаво Ильгизар.

— Окончила, окончила. Только суннат [11] Суннат — часть намаза, совершение которого при уважительной причине можно на время отложить. на после отложила, — говорила она, завязывая платок на затылке так, чтобы уши были открыты, и садилась под самый репродуктор.