Владимир Корнаков - В гольцах светает

Добрался до берега, снова побежал, хлюпая унтами и тяжело дыша...

Куркакан уже был дома, он удивился, увидев всегда ленивого и равнодушного Семена в таком виде. Несколько мгновений он смотрел на него, потом спросил скрипучим, по возможности ласковым голосом:

— Какие вести принес Семен в жилище духов?

Семен зло рассмеялся, ответил:

— Вести?! Хорошие вести! Моя глупая голова стала умнее!

— Голова сына Аюра всегда была умной, — с беспокойством сказал шаман. — Это говорил хозяин-Гасан, в чьем сердце жила любовь к Семену.

— Моя голова была пустой, как ловушка ленивого. Гасан любил меня, как лисица любит полевку!

Слова Семена покоробили Куркакана. Он заерзал на месте, не зная, что ответить. Скользнув взглядом по мрачному лицу Перфила, проговорил вкрадчивым голосом.

— Сын хозяина-Гасана любит Семена. Он теперь станет на место отца.

— Это будет так, — подтвердил Перфил и протянул Семену кружку со спиртом.

— Ты станешь равным самому сыну хозяина-Гасана... — Куркакану не удалось досказать своей сладкой речи.

— Имеющий бубен говорит голосом трубы охотника, который зовет глупого оленя, — злобно рассмеялся Семен. — Нет, теперь я не пойду на голос трубы. Я уйду в город. Мне нет места в сопках. Я расскажу всем, что видел и слышал в этой юрте.

Страх и бешенство охватили Куркакана. Он вскочил на ноги и яростно набросился на Перфила:

— Почему сидит сын Гасана?! Собака превратилась в рысь! Ей надо сломать хребет!

Перфил отбросил бутылку, неторопливо поднялся. Пухлое лицо его пылало, глаза светились холодными бусинками.

«Хозяин-Гасан, — мелькнуло в голове Семена. — Да, это он!»

— Проглоченный Гуликаном взял лицо своего сына! — с ненавистью рассмеялся он в лицо Перфила. — Я не боюсь тебя!

Перфил молча обошел его сбоку, жирным телом загораживая выход, качнулся на широко расставленных ногах и медленно поднял руки с растопыренными пальцами, готовясь вцепиться в горло. Сбоку тенью метнулся Куркакан — и в правой руке Перфила блеснул нож.

Глаза Семена были прикованы к блестящему лезвию, которое медленно и зловеще описывало полукруг перед его лицом. Перфил с тяжелым сопением заводил руку, готовясь ударить наотмашь. Семен медленно отступал в глубь юрты.

— Ха! Собака захотела подохнуть в образе самой...

Перфил не договорил. Семен быстро отскочил назад и всем телом грохнулся ему под ноги. Через секунду он был уже на улице, и оттуда донесся его громкий смех.

— Пусть сын проглоченного Гуликаном нюхает серую землю! Скоро вы оба превратитесь в филина, набитого травой и шерстью.

Куркакан метался по юрте. Перфил стоял на коленях, обтирая с лица пепел.

— Волчонок заставил тебя глотать пепел! Ты достоин этого!

Куркакан попытался излить бессильную ярость в злорадном смехе, но осекся, поймав свирепый взгляд Перфила. Он вдруг понял, что у рысенка отросли клыки!

— Куркакан старается для тебя, — повышая голос, пошел он в наступление. — Ты должен стать на место отца. Но ты можешь не стать им. Он может рассказать...

— Ха! Перфил сломает ему хребет! — прорычал тот, подхватывая нож, оброненный при падении.

— Тогда все увидят то, что могут услышать, — с беспокойством проговорил Куркакан. — Прежде чем лезть в юрту медведя, охотник посылает туда собаку. Куркакан будет думать.

Шаман опустился на шкуры. Сидел, бормоча под нос и трясясь всем телом, как затравленный волк. Глаза его то вспыхивали зелеными искрами, то затухали.

«Зайцы стали бегать одним следом. Плохо. Совсем плохо. Почему? Разве сопки стали другими? Разве солнце стало ходить другой тропой? Разве Куркакан вместо головы стал носить бубен? Почему зайцы стали иметь зубы волчицы? Куркакан сломал шею одному. Хе-хе! Сломал! Но на его место стал другой. Маленький волчонок. Буни! За ним, пожалуй, будет другой. Будет! Куркакан сломит шею каждому! Тогда в их сердце будет жить любовь к духам! Да, это так!.. Кто сломит шею этому волчонку? Кто? Хе-хе! Сын Луксана! Он хорошо слушается. Он привел русских в Анугли... Надо ждать его с соленого озера».

— Может, с глазами волчицы все еще видит солнце?

— Он уже сделал по Гуликану два перехода.

— Перфил говорит хорошие слова, — задумчиво произнес Куркакан. — Можно сказать всем, что сын принес смерть своему отцу. Пускай сын Гасана слушает. Он должен ехать к Гантимуру. Скоро суглан будет выбирать шуленгу на место его отца. Им должен стать Перфил. Сопки должны видеть, что Гуликан не проглотил хозяина-Гасана!