Владимир Титов: Дверь на тот свет

В установленный час станция МС-32 на связь не вышла, Поначалу событие это никого не взволновало. Подобные случаи на марсианских станциях нередки. В малочисленных их экипажах, как правило, не было штатных радистов, а ответственные за связь члены экипажей порой возвращались из дальних поездок с опозданием.

Неладное почуяли на Фобосе через три часа, когда в контрольное время МС-32 снова не откликнулась. Еще через три часа с орбитальной базы на Фобосе стартовала малая транспортная шлюпка.

Подняв плотное облако пыли, малая транспортная шлюпка мягко села почти у самого края тесной, зажатой скалами посадочной площадки, всего в пяти метрах от такого же летательного аппарата хозяев станции.

— Приехали, — невесело сказал врач Павел Козлов и посмотрел на хмурые лица друзей: кибернетика Владимира Иванова и практиканта Игоря Скворцова.

Владимир и Игорь ничего не ответили.

Пыль за стеклами иллюминаторов стала редеть и вскоре исчезла совсем. Утро выдалось тихим и солнечным.

Небольшой экипаж шлюпки выбрался наружу.

Прилетевших никто не встретил.

Темно-розовое, с фиолетовым отливом безоблачное небо застыло над тянущимся до самого горизонта бурым плато. Тавмасия. Далеко не самое ровное место на Марсе. Зато здесь, на плато, нет ненавистных для землян сыпучих, ползающих, коварных барханов. Здесь, на плато Тавмасия, вот уже несколько лет работала научная станция МС-32. В последние полгода на станции хозяйничали двое: биолог Борис Смирнов и геофизик Олег Федоренко.

Первым делом Владимир осмотрел шлюпку хозяев — она оказалась исправной. Вездеходный отсек ее был пуст.

— Выгоняй наш вездеход, — сказал Павел Игорю и тот скрылся в чреве еще дымящейся, не успевшей остыть шлюпки спасателей.

С тихим шипением откинулся люк-трап грузового отсека и по нему осторожно сползла на землю голубая гусеничная черепаха, ощетинившаяся анализаторами, манипуляторами, локаторами, антеннами, излучателями и прочими премудростями.

Игорь театральным жестом открыл толстую дверцу вездехода и чуть шутовски произнес:

— Карета подана. Милости прошу.

Павел поморщился от его слов как от кислой ягоды и, пройдя в кабину, уселся в водительское кресло. Владимир молча сел рядом. Игорю ничего не оставалось, как разместиться на широком заднем сидении.

Дороги от посадочной площадки до станции не было.

Была более или менее ровная полоска земли между пятисотметровым обрывом эскарпа и диким нагромождением скал. Эта относительно ровная полоска больше подходила для состязаний по бегу с препятствиями, чем для езды на вездеходе: то и дело встречались трещины, каменные осыпи, а то и многотонные глыбы, через которые вездеход переползал, используя мощные руки-манипуляторы.

Игоря на заднем сиденье отчаянно болтало, и поэтому он облегченно вздохнул, когда вездеход остановился, вздрогнул напоследок, а двигатели замолчали.

— Приехали? — спросил практикант, впервые прилетевший на станцию МС-32.

— Приехали, — зло ответил Павел, вкладывая в слово явно иной смысл.

Они с Владимиром одновременно открыли дверцы и выпрыгнули из кабины. Ничего не понявший Игорь последовал за ними.

До станции МС-32 — белоснежного диска, покоящегося на ажурных опорах, оставалось метров триста, но пути к ней не было: обрыв обвалился почти до самых скал.

По оставшейся узкой полоске между обрывом и скалами могли бы, пожалуй, пробраться пешком люди, но только не вездеход.

Павел выругался.

— Этого только и не хватало!

Минуты две все стояли молча.

— Там внизу их вездеход, — вдруг сообщил Владимир.

— С чего ты взял? — удивился Павел.

— След, — коротко сказал Владимир и показал на отпечатки гусениц, обрывающихся у кромки.

— Они могли проехать здесь и до обвала.

— Нет, — не согласился Владимир, — след у самой кромки смазан. Ребята, похоже, хотели в последнюю секунду затормозить, но не успели.

Павел присел на корточки и внимательно изучил отпечатки гусениц.

— Пожалуй, ты прав, — проговорил он задумчиво и тяжело вздохнул. — Вот и разрешение загадки. Ребята попросту разбились.

— Попробуем спуститься? — предложил Владимир.

Павел молча кивнул.

Вниз Павел взял с собой практиканта Игоря. Владимир контролировал их спуск у пульта лебедки.

Вездеход хозяев станции МС-32 нашли без особых трудов металлоискателем, больше возились, откапывая его. В изуродованной кабине оказался только Олег Федоренко. Он лежал без сознания. Когда Павел с Игорем вытащили его на свет божий, Олег застонал и открыл глаза. Он долго непонимающе смотрел на спасателей, потом, с трудом разлепив потрескавшиеся губы, хрипло прошептал: