Валентин Черных - Москва слезам не верит

– Я готов. – Николай налил себе водки, выпил и щелкнул каблуками ботинок.

Николая высадили у дома на Малой Бронной, где жил Гога.

– Напор и уверенность! – напутствовал Еровшин. – В таких ситуациях аргументы не так уж и важны. Действуй по принципу «сам дурак!».

– Не понял, – удивился Николай.

– Поясняю. Он говорит, что его обманули. Ты говоришь – сам обманулся.

– Такие факты есть, – подтвердил Николай.

– А главный довод – поехали, там разберемся!

– А если не поедет?

– Тогда звони Катерине, пусть приезжает сама…

– А если попытается скрыться?

– Попытайся остановить.

– А если он применит силу?

– И ты примени тоже.

– А если нас заберут в милицию за драку?

– Очень хорошо. Катерина приедет его выручать. А тебя Антонина.

– Ладно. Попытаюсь обойтись без драки.

– Попытайся, – согласился Еровшин. – Извини, у нас чрезвычайная ситуация, мы должны ехать. Удачи тебе.

– И у вас чтобы все было хорошо, – пожелал Николай. – А главное – здоровье.

Николай поднялся на пятый этаж пешком – лифт не работал – и остановился отдышаться. Пять этажей в старом доме равнялись по высоте восьми в новом – за счет высоких потолков. Он нажал кнопку звонка, дверь ему открыла старуха, даже не спросившая, кто он и к кому пришел. Вспомнив напутствие Еровшина о напоре и уверенности, Николай приказал старухе:

– Стоять!

Старуха обернулась и с интересом посмотрела на Николая.

– Скоков Георгий Иванович, он же Гога, Гоша, Юрий, Егор, здесь проживает?

– Гоша здесь. Но к нему лучше завтра зайдите.

– Причина?

– Пьет он. Последние года три не пил, а вот сорвался.

– Приведем в норму, – пообещал Николай и скорее приказал, чем попросил: – Проводите меня до его комнаты.

Уверенность и напор произвели впечатление на старуху. Она довела Николая до комнаты Гоги. В коридоре шел ремонт, приходилось не идти, а пробираться между бочками с побелкой, ведрами, вынесенной из комнат мебелью.

Николай вошел в комнату Гоги не постучав. Напор и уверенность – снова напомнил он себе. Сейчас Гога, конечно, удивится, начнет расспрашивать: кто, да что, да почему? Он ему скажет: поехали, по дороге разберемся. Но план Николая начал рушиться с первых же секунд. Гога сидел за столом и пил пиво. Он осмотрел Николая, тот осмотрел Гогу и подумал: из-за чего такой сыр-бор? Не гигант, не красавец, не моложав. Гога жестом пригласил Николая к столу и налил ему водки.

– Я пиво, – сказал Николай.

– Потом, – сказал Гога.

Николай выпил водки, Гога налил ему пива. Николай выпил пива.

– Гоша, – Гога протянул Николаю руку.

– Николай.

Они пожали друг другу руки. Гога налил пива себе и Николаю. Выпили. Закусили очищенной таранью.

– Редкая по нынешним временам рыба, – заметил Николай.

– Согласен. Как погода?

– С утра был дождь, но для этого времени года достаточно тепло.

– Что происходит в мире?

– Стабильности нет. Террористы захватили самолет компании Эр-Франс.

– Нехорошо. Террор – не метод борьбы. Ты кто?

– Я Николай, муж Антонины, которая подруга Катерины и Людмилы. В общем, я один мужик на трех баб.

– Не много на одного?

– Не в том смысле. Ведь и мебель перевозить, и тяжелый груз, и ремонт всякий – все на мне. Я не то чтобы жалуюсь, но еще один мужик мне в помощь не помешал бы.

– Зачем ты приехал? – поинтересовался Гога.

– За тобой. Поехали к Катерине.

– Почему она не приехала?

– Почему-почему? По кочану. Телефон у тебя не работает. Дома ты или нет – неизвестно. Ну приехала бы она. Она гордая, ты гордый. Разругались бы вдрызг. А так сядем за стол переговоров. Рядом подруги, они подтвердят.

– Что она меня обманула?

– Она тебя не обманула, – вздохнул Николай, налил себе водки, выпил и продолжил: – Ты или глуховат, или глуповат.

– Пока никто мне об этом не говорил. Так чего же я не расслышал или не понял?

– Передаю со слов Катерины. Я на пикнике не был.

– Не был, – подтвердил Гога.

– Она тебе сказала: Гоша, я ведь не та, за кого ты меня принимаешь. Было такое?

– Да, – подумав, снова подтвердил Гога.

– А ты ответил: конечно, ты не работница, а крупный руководитель промышленности? Это было?

– Пожалуй, было, – согласился Гога. – Я еще сказал: ты еще и депутат, может?

– Да, – ответил Николай, – Моссовета. Но на следующих выборах не исключено, что ее выберут и выше.

– Понятно, – буркнул Гога. – Для нее социальный статус выше, чем личный статус.

– Я не знаю, что такое статус. Но я знаю этих девок с восемнадцати лет. Повезло одной Антонине, моей супруге.