Александр Лебеденко - Лицом к лицу

Христина разорвала на себе рубашку и перед иконой в своей горнице поклялась извести ублюдка.

Владимир Андреевич детьми не интересовался. Они приходили к нему утром, со страхом переступали порог кабинета, целовали жилистую тяжелую руку и уходили. Даже обедали дети отдельно.

Одиннадцати лет обоих отправили в Петербург.

Узнав об отъезде сына, приходила к барину Ульяна. Неизвестно, о чем был разговор. Слышали — рыдала Ульяна, валялась в ногах.

Вышло гувернеру новое приказание. Незаконный сын Андрей Бодров становился казачком у законного сына Петра Арсакова.

Впрочем, учить приказано было обоих одинаково. В школу ездили Петр и Андрей вместе. Но Петр ездил в коляске, а Андрей на облучке, рядом с кучером.

Странно и неожиданно принялись и развились в детских душах черты характера родителей. Андрей поднимался злым, подозрительным и замкнутым юношей, а Петр рос равнодушным ко всему размазней.

Страшной пропастью казалась деревенская голодная, лапотная жизнь из окон особняка. На Екатерининском канале ночами снилась Андрею Ульянина трехоконная изба с тараканами, пот холодный выступал на лбу у юноши, и сквозь слезы в чем-то уверял себя Андрей, оторванный от земли, обученный всем барским наукам и ничего не знающий о завтрашнем дне. Унизительность своего положения он чувствовал тем острее, чем старше и ученее становился, но порвать с этим существованием был не в силах. Может быть, впереди, в будущем, придет что-то такое, что освободит и развяжет…

Накануне Балканской войны в километре от Докукина сломалось колесо у извозчичьей коляски. Барыня пешком добралась до докукинской усадьбы. По дороге ей рассказали о Владимире Андреевиче. Она вынула из синего атласного мешка крошечную карточку:

Александра Станиславовна

баронесса фон Розен

и отправила в дом с мальчиком. Владимир Андреевич сам провел баронессу в гостиную и приказал спешно починить коляску. Баронесса ручкой, затянутой в перчатку, растирала колено. Неужели она ушиблась? Предложено было вызвать врача из города, но баронесса весело отказалась: час-другой, и все пройдет. Такие пустяки…

Это была судьба Владимира Андреевича.

Баронесса осталась ночевать. Через неделю она уехала в имение брата, отставного капитана гвардии, чтобы, захватив вещи, навсегда вернуться в Докукино.

Большая и мрачная сила вошла в усадьбу. Таинственно и неожиданно умерла мать Владимира Андреевича.

Сам Арсаков как-то быстро увял и обезножел — этот сильный, как беловежский зубр, человек.

В докукинских домах шептались о том, кому достанутся имение и богатые волынские земли. Поручику Петру Арсакову или «земгусару» Андрею Бодрову? Революция радикальным путем, как бы ножом оператора, прекратила цепь странных событий. Октябрь всех вышвырнул из усадьбы и тем разрешил сомнения.

Владимир Андреевич и Александра Станиславовна уехали в Москву. Петр оказался в эмиграции, а Андрей поселился в трехоконной Ульяниной избе, в которой так угрюмо шуршат по ночам тараканы.

Хата Федора Черных — на выселках. Здесь земля еще хуже, от реки тянет песок, меж холмов прошли мелкие, частые овраги. Петлями вьется среди кустов и бурьянов, мимо свалки, мимо лысого кладбища, утыканного почерневшими крестиками, дорога. Окна Федоровой избы — в пустое дальнее поле, где, как в жизни крестьянской, ничего до самого горизонта. Но с порога видны и усадьба, и край моста через реку, и большая улица Докукина, вплоть до деревянной церкви с острой, как наконечник копья, колокольней.

Алексею бегать в Докукино к ребятам далеко и не тянет. Оврагом сбежать вниз, ветром скатиться, только бы босой ногой не наскочить на битую бутылку, что набросал сосед Иван Задорин, — а тут река. Тут и вся радость Алешкина, и раздолье, и забава, и занятие. Лежит река в песчаных берегах, ласково шевелит низкой волной. На той стороне камыши ходят на ветру, шелестят, шушукаются. У берега мелко, дальше омуты, а у камышей топко. На задоринском челноке Алексей ходил в камыши с удочкой и дальше — за Докукино, мимо барского дома, что глядит меж парковых стволов черными окнами, окруженный цветниками и статуями. И туда, еще дальше, под мост, по которому стучат копыта и гуркотят колеса, мимо поповского дома, мимо огородов. Здесь опять — поле, камыши, бурьян и мелкая колючая поросль. Ходил и против течения — туда, где лежит посредине реки черный замшелый камень. Мать рассказывает: черти играли, упал камень в реку, она расступилась, потекла мимо двумя струями, а он лежит на островке, и как будто вода его боится…