Иван Абрамов - Оглянись на будущее

«Тебе с Галкой да прямо бы в ООН, — остановил Павлов поток примиренческих мыслей. — Ввязались в драку, будь ласков, шуруй. Директор не директор, это дело не наше с ним личное». А еще, с краешка, мелькало: «И чего нам не живется спокойно? Нет у нас других хлопот? А все Иван, все Иван. Женился бы, остепенился бы…»

И снова сомнения, но иного порядка: «Женился бы? Вот я решил, а дело, оказывается, куда сложнее. Неспроста Галка заговорила, будто мы слишком разные. Не ужиться нам под одной крышей с ее папенькой. Виктор вон тоже приувял. О шестиквартирном коттедже заговорил».

А самое непонятное: страх-то откуда? Подумать: Тушков. В директорской приемной тишина и торжественная прохлада. Седенькая щупленькая старушка с хорошей улыбкой. Пересидела тут, если посчитать, не меньше пяти директоров. На Павлова посмотрела изучающе, будто именно ей предстоит с ним разговаривать, улыбнулась ободряюще, словно увидела эту противную робость, пригласила радушно, как добрую родню:

— Садитесь, ждите. Немного. Только не курите, прошу вас.

«Все равно курят, — потянул Павлов носом. — Все тут прокурено. И у него там дымом пропиталось, как в коптильне. Но мы потерпим немного, мы послушные. Подумаем пока, на гулянках тут. Если начнет насчет наших предложений, упираться не надо, все равно в этих предложениях путаницы полно. Ну а если по работе что — это тем более принять надо. По пустякам директор свое время тратить не будет. Личное? Насчет личного не тут пекутся. У Терехова. И вызывают туда Иванов. Значит, или работа, или предложения… А Галка, значит, к Ивану ученицей, а к нам в бригаду…» И опешил. А ну, если вызвал как раз для этого разговора? Скажет: воспитай мне сына, чтоб как все прочие люди, труд уважал, по шалманам не шлялся, лишнего не пил. Нет, конечно, не скажет этого, но если…

Седенькая старушка, видно получив какой-то условный сигнал, встала, тронула Павлова за плечо, улыбнулась и вовсе по-матерински, сказала тихо, мягко, ласково:

— Войдите, товарищ Павлов.

Дробненько так застучало сердчишко. Противно застучало, лучше б вовсе его не было.

«Может, хорошее что скажет, — мелькнуло, как соломинка перед глазами утопающего. — Тогда и мы по-хорошему…»

Легче стало. Отпустила робость. Угомонилось сердце. И ступил Павлов в кабинет директора с достоинством, солидно и спокойно.

— Можно? — лишь для проформы спросил, переступив порог и прикрыв за собой огромную, как ворота в паровозном депо, дверь.

— Проходите, — пригласил Владимир Васильевич. Хотя и густой голос, но интонации обнадеживающие.

Посмотрел Павлов на директора, окинул взглядом кабинет. Уж больно велик стол. На таком в хоккей можно играть.

— Ну и как тут? — спросил Тушков шутливо.

— Так… это. Кабинет, — стушевался Павлов.

— Хватит. Садись, если хочешь, закуривай, будем о делах говорить.

Опять бестолковые ассоциации. Послышалось: «Не трать, кума, силы, иди на дно».

— Величают Павловичем?

Оплошка. Явная. Лучше б по-простому спросил.

— Степановичем.

— Так вот, Михаил Степанович, — начал было директор. И остановился, поняв, что оплошку надо отыграть. — Имя я знаю почти у всех. Отчества, нет, не знаю. Молодые вы. Так вот. Ты вчерашнюю «Комсомолку» читал? — простецки спросил Тушков. Ответа не дождался, кивнул. — Нет. Ладно. В общих чертах я вот о чем. Ты, конечно, слышал о движении за коммунистический труд?

— Конечно.

— Не перебивай, — поднял директор огромную ладонь. — Так вот. Мы не хуже людей. У нас традиции и все такое. Так вот…

«Он и правда не знает, куда тянуть, — удивился Павлов. — К чему общие слова? Еще о революционных заветах скажет».

— От революции нам оставили великий завет, — продолжал Владимир Васильевич, явно блуждая в словесах, да и не стараясь это скрывать. Видно, словеса так, по привычке, а мысли о главном, которое не совсем понятно. Осмыслить не успел. — У нас есть право на труд. Это право мы должны исполнять честно и добросовестно. Ну и все такое, — с облегчением покончил он с «шапкой». — Так вот. Я прочел ваши обязательства. Правильно почин подхватили. Но претензий у вас многовато. Что значит: работать без техконтроля? Вы же в общей цепи, вы на технологическом конвейере. Ваш участок без техконтроля, у соседей — техконтроль. А если где-то на стыке заело? Бросай работу, расхлебывай всей бригадой? И потом вовсе не мог понять. Что значит: участвовать в управлении техпроцессом?

— Это и значит, чтоб не получалось неувязок на стыках, — начал было объяснять Павлов. Но директор опять поднял ладонь. Не нужны ему чужие слова. И продолжал, назидательно подпирая свои слова толстым указательным пальцем: — Я хочу, чтоб наш авангард учитывал фактор масштабности, а не прорубал отдушнику для одного глаза. А теперь скажи: кто у тебя в бригаде?