Борис Егоров - Маски

Ну, потом я с ним познакомился, завел речь о молодых. Он немножко смутился, а когда разговорились, объяснил: ничего, мол, тут удивительного нет, не я один такой «молодой» среди литераторов. У нас так принято. Молодые — это как я, а дальше — маститые.

Слушавшие этот рассказ оживились, раздались иронические реплики. О личностях писателей часто говорить любят больше, чем о самой литературе.

Может быть, весь разговор так бы и пошел по этой линии, если бы один из участников беседы не сказал:

— А вот у нас на заводе…

Не будем утомлять читателя диалогом, расскажем о заводе сами.

На заводах тоже есть «молодые» специалисты, которые, минуя средние годы, уходят на пенсию. Словом, после юного возраста сразу наступает пенсионный. Вот уж буквально: из молодых, да ранние.

Предприятие осваивает новую продукцию. Директору предлагают:

— Поручим технологию Зайцеву. Молодой, энергичный, талантливый инженер…

— Я не против, — говорит он. — Но руководителем этой группы лучше сделаем не Зайцева, а Уклейкина Петра Ивановича.

— Так ведь Петр Иванович в этом деле не очень…

— Ну и что ж? Зато он старше, осмотрительнее, у него опыт руководящий.

Однако с Петром Ивановичем вскоре приключилась беда. Приехала какая-то комиссия. Члены комиссии рылись в личных делах работников заводоуправления, а потом пригласили Уклейкина и сказали ему:

— Мы вас очень уважаем, Петр Иванович, ценим ваши заслуги, но вы занимаете пост, который обязательно требует высшего образования. Поступите в заочный институт.

Петр Иванович подал заявление и уехал сдавать вступительные экзамены. Перед отъездом он шутил:

— Вот и я в студенты записался.

Но вернулся он в менее шутливом настроении, а через неделю на завод из института пришло письмо. Так, мол, и так, зачислить тов. Уклейкина П. И. в число студентов мы не смогли, поскольку в сочинении он сделал двадцать пять ошибок, уравнения ни одного не решил и так далее. В общем между строк можно было прочитать: и кого вы держите на такой работе? Нам, мол, понятно, что на заводе Уклейкин бумажки не пишет, он их только подписывает. И расчетами, конечно, не он занимается: это делают другие. Но все-таки обратите внимание…

Так бы и ходить Зайцеву под эгидой «опытного и осмотрительного» Уклейкина, если бы последний не обнаружил вдруг случайно своей полной несостоятельности, загремев на экзаменах.

С Уклейкиным получился анекдот. Уклейкина понизили. Но ведь не все подобные ему ездят сдавать экзамены…

Окажись среди участников беседы о молодости научный работник, он, возможно, сказал бы:

— А вот у нас в институте…

И поведал бы о такой ситуации. В исследовательском институте работает группа молодых специалистов. Раз в неделю на полчаса к ним в лабораторию заглядывает руководитель. Походит, посмотрит, уедет. Ему некогда: как человек заслуженный, с именем, он руководит еще в десяти местах.

Работа в общем выполняется молодыми самостоятельно. Но вот она успешно завершена, все сверено, вычерчено, перепечатано. Довольный руководитель берет в руки папку и пишет наверху свою фамилию.

А потом за его подписью будет статья в журнале, а потом будет прочитан доклад, а потом… Словом, работа, освещенная его авторитетом, получает известность и признание.

Да, бывает и так. Случается. Не часто, иногда, порою, но случается.

Пусть не поймут нас превратно: мы вовсе не хотим ни в какой степени ущемлять опытных пожилых работников. Наше им доброе слово! Но мы против недоверия к молодым. Против искусственного продления молодого возраста до сорока лет.

В будущем, когда люди станут жить до ста пятидесяти лет, сорокалетних, вероятно, будут считать мальчиками. Но сейчас это не мальчики. И нечего гордиться руководителю, что он выдвигает молодежь, если эта молодежь разменяла четвертый десяток.

В восемь лет Моцарт создал свои первые сонаты и симфонии.

В двадцать лет Миклухо-Маклай проводил исследования на Канарских островах.

Могут возразить: это, мол, люди исключительные. Да, исключительные.

Но если бы Миклухо-Маклай работал в научном институте, где не очень рискуют выдвигать молодежь, мы бы о нем, возможно, ничего не знали.

Глава института высказался бы примерно так:

— Что? Есть предложение послать Миклуху? Не серьезно это, товарищи. Молод еще. Имени у него нет, известности никакой. Пусть рядовым послужит, потаскает планшет начальника экспедиции.

Но если служить только рядовым и постоянно таскать планшет начальника, можно и в сто лет умереть, не сделав ничего значительного.