Валентин Овечкин - Том 2

Главного мы еще не сделали. Кадры, кадры. В этом — все!.. Я считаю, Иван Фомич и Василий Михалыч, — круто повернулся в кресле Мартынов, — то, что мы сделали пока в районе, — это полумеры. Ну что мы сделали? Вытащили часть агрономов из контор, направили их в колхозы. Из области прислали нам несколько человек на работу в село — и все. Хотим отыграться на специалистах и на этих товарищах, приехавших из городов? И будем их спустя месяц вызывать на бюро и требовать коренного перелома?.. А из партийного актива кого мы послали в колхозы? Ведь в первую голову ответственны за тяжелое положение в отстающих колхозах мы, местный партийный актив, члены райкома. Да и не только потому ехать нам в колхозы, что мы допускали ошибки. Не в наказание. Ведь в райком на конференции избрали лучших коммунистов. Из райкома и надо брать кадры… Для таких колхозов, как «Борьба», нужны крупные фигуры. Там железной рукой надо наводить порядок… Распустим, Фомич, райком, райисполком, закроем кабинеты на замки, лучших своих работников отдадим в колхозы. А?..

Развалившийся на диване в усталой позе Руденко пошевелился.

— Тогда уж и нам с тобою идти в председатели. Закрывать так закрывать! Как в гражданскую войну закрывались комсомольские комитеты. Надпись на дверях: «Все ушли на фронт!»…

— Нет, без шуток… Не подумайте, что я действительно собираюсь ликвидировать районные организации. У меня есть план: как и колхозы укрепить, и район пополнить новыми кадрами. Держу кое-что на прицеле.

— Что?

— А вот что. Когда мы с тобою останемся без заведующих отделами, а райком, может быть, даже без второго секретаря, — Мартынов бросил быстрый испытующий взгляд на Медведева, — тогда у нас будут основания просить область, чтоб подбросили нам хороших работников. Да, нету никого, оголили все учреждения. Может, наглупили мы, перегнули палку, но что поделаешь, послали уже товарищей в деревню. Бейте нас, если наглупили, но теперь уж их не вернешь назад. Колхозная демократия. Избраны уже на законных собраниях. Перегнули, каемся, но что же теперь делать? Выручайте нас, давайте нам людей в районный аппарат. Вот. Понятно?.. А когда область укрепит кадрами районы за счет своих учреждений, и у обкома будет законная причина просить ЦК о том же. Пусть дают в область больше людей из центральных аппаратов, из разных министерств. Так оно и пойдет — волнами, перекатами сверху вниз: из районов в колхозы, из области в районы, из Москвы в область — все ж ближе к деревне…

— Значит, и меня хотите выдвинуть в председатели? — криво усмехнувшись, сказал Медведев.

Мартынов нахмурился.

— Почему же, Василий Михалыч, иронизируешь: «выдвинуть»? Вот до тех пор, пока мы не сломим такого пренебрежительного отношения к должности председателя колхоза, — вспылил он, — ничего у нас не выйдет. В самих себе, оказывается, надо ломать это аристократическое пренебрежение… Ну, оставайся ты в райкоме за первого, а я пойду в колхоз. Надо же кому-то начинать.

— А есть в этом необходимость, чтобы нам именно начинать?

— Есть! Именно потому, что ты усмехаешься, когда говорим: самое почетное дело сегодня — быть председателем колхоза. Ты — усмехаешься. А чего же от других требовать? Черт побери! Директор завода — должность уважаемая, авторитетная. И ты, Василий Михалыч, небось не обиделся бы, если б тебе предложили пост директора Магнитки. А колхоз с пятью тысячами гектаров земли, это что — не масштабная работа?.. Да, именно нам надо начинать. Не тебе, так мне… Что молчишь, Фомич? Спишь?

— Нет, не сплю. Думаю, — отозвался Руденко.

— Согласен со мною?

Руденко помолчал.

— Иван Фомич боится, как бы ты и до него не добрался, — с той же нехорошей, кислой усмешкой сказал Медведев. — Он меня жалеет. Если он проголосует за то, чтобы мне в колхоз ехать, я же скажу: «И Руденко посылайте председателем, что ж он, меньше меня, городского учителя, знает сельское хозяйство?..»

— Ну, братцы, — встал Мартынов, — если мы, члены бюро, будем вот так в молчанку играть, друг друга «жалеть», тогда иначе сделаем. На партактиве будем решать.

— Партактив неправомочен решать за райком, — возразил Медведев.

— Ничего. Дело не в форме — в существе. Надо же как-то ломать лед. — Мартынов сделал пометку в настольном календаре. — Созовем партактив восемнадцатого, в пятницу. Я сделаю доклад о ходе выполнения решений сентябрьского Пленума. Минут двадцать дадите мне для доклада, больше не нужно. И приступим сразу к практическим делам.