Валентин Овечкин - Ошибка

Валентин ОВЕЧКИН

ОШИБКА

Силантия Федоровича Агаркова колхозники звали дед Ошибка.

- Завязывай, Петро, мешки получше, чтоб не просыпал, а то дед Ошибка выгонит тебе чертей!

- Бросай курить, ребята, бери вилы - дед Ошибка идет!

Силантий Федорович - старик суетливый, всегда сердитый и нахмуренный. Зычный голос его выделяется из шума на молотильном току, как труба в духовом оркестре, и слышен далеко в окружности, особенно когда что-нибудь не ладится - идет зерно в полову или остается в соломе невымолоченный колос.

- Это его наш бывший начальник политотдела так прозвал, с тех пор и пошло: дед Ошибка, - объяснил мне один колхозник из той же второй бригады, в которой состоял со своим семейством Силантий Федорович, и однажды в свободную минуту рассказал историю странного прозвища Агаркова.

- Дед он такой, как бы сказать, с заскоками или же с уклоном на старый режим. Всякое дело до старого примеряет. Выбирали мы первый раз колхозное правление, ну, все как полагается, - записали кандидатуры, начинаем голосовать, а дед разбушевался: "Не тоже так: помахали руками и готово садись, Ванька, за председателя, руководствуй нами! Ведь наш колхоз побольше, чем у пана Деркача экономия была, тут ума нужно, чтоб таким хозяйством управлять! Надо им, кого хотим выбрать, пробу сперва сделать".

Стали его урезонивать: "Не туда загнул, дед! Что ж это - лошадь на базаре покупаешь? Запряг в дроги: а ну, садись человек десять, погоняй рысью!" Дед свое: "Можно и людям сделать пробу. Вот как пан Деркач делал. Помер у него старый приказчик, надо было нового на его место определить. Позвал Романа-ключника и объездчика Федула. "Гляди, Федул, - говорит пан, - едет по хутору мужик. А ты, Роман, видишь, из леса кто-то выезжает? Бегите, узнайте - куда они едут". Побежали они. Первый Федул вернулся, запыхался. Узнал про своего мужика - едет в село Куракино. "А откуда едет?" - спрашивает пан. Почесал Федул затылок. "Беги обратно!" Вернулся Федул. "Из Латоновки едет". - "А по каким делам едет он в Куракино?" В третий раз побежал Федул- догонять мужика.

А тем временем возвращается Роман. "Едет, говорит, тот человек из слободы Кирсановки, а путь держит в город на базар коня покупать. Малость выпивши. Ежели еще ему поднести, так в аккурат вашего слепого мерина за хорошую цену можно сбыть.

Я ему расписал - полета заглазно дает". Вот! Так и взял пан приказчиком Романа. Вишь как умные люди делали!"

Ну, тут ему, конечно: "На старый режим хочешь повернуть?

Нам твой пан не указ!"

Или вот такое: когда сошлись мы в колхоз, и вот уж перед тем, как выезжать на посевную, привязался дед к правленцам:

"Дозвольте молебен отслужить! Это ж не шутейное дело. И деды и прадеды наши однолично жили, а мы порешили - гуртом.

Что, как не сладится?" Начал было уже со стариков самообложение собирать, чтоб попу заплатить.

Придет, бывало, на степь в бригаду и - до кухарки: "Что варишь?" "Борщ с бараниной". Ну, тут дед как разойдется, аж в хутор за три версты слыхать: "Опять с бараниной? Какой же дурень в эту пору, весною, режет баранов? Мясо пожрем, а овчины - хоть выбрось! Куда они, стриженые, годятся?

Хозя-ева! Безотцовщина, пустодомы!" А ездовые: "Жалкотебе?

Что жрать-то, ежели один борщ, да и тот без мяса?" - "Не подохнете! кричит дед. - Баранина и в молотьбу пригодится.

Весною можно и цыбулю с квасом. Что дома лопали? Вчера только сошлись в колхоз и подавай вам уже всякие разносолы!

Нажить сперва надо!"

Или пристанет к посевщикам: "Зря ячменем все поле засеваете, лучше бы овса добавили. Нонешний год на Николу лягушки квакали, - овес должон бы уродиться", И ходит, зудит:

"Не слухайте бригадира - сейте овес". Или - лошади не так спарованы. Его кобылу надо бы с Пантюшкиной спрячь, они и до колхоза спрягались, привычные, а Серегиного хромого - с Андрюшкиным сухожплым, нехай уж в паре хромают. Дед - перепрягать, а ездовые не дают. Ругаются ребята: "Что ты за шишка такая, что порядки тут наводишь? Тебя ж не выбрали еще председателем? Ступай домой, командуй над своей бабкой!"

В первую веснуг как стали работать мы колхозом, очень суетился дед, а потом видит - по его не выходит, овес не сеют, баранов режут - заскучал. В бригаду не стал уж ходить, все возле потребилки околачивался, где собирались на раскур табаку кому делать нечего. Раз как-то пришел я к нему вечером, сидит бабка одна, деда нету. Подождал немного, слышу - снаружи кто-то возится под окном, стену лапает и ругается потихоньку: "Где ж они, проклятые? Днем тут были, а зараз нету..."