Валентин Овечкин - Том 2

Степан Романович. Вон он висит!

Веразакрывает дверь вагончика — показывает боевой листок.

Мы его снаружи пришпилили, чтоб виднее было. А стенгазета — там. (Указывает на стену вагончика, обращенную в глубь сцены.)

Федор. Даже моя персона там фигурирует.

Андрей. С какой стороны?

Федор. В стенгазете — с отрицательной, а в боевом листке — с положительной. В этом, говорят, мой главный недостаток: не выдерживаю ровного стиля в работе. Неделю назад заснул ночью на тракторе, в канаву заехал. А вчера полторы нормы дал.

Лошаков. А обязательства надо было в рамку завести, под стекло. Кто-то отполосовал уже кусок на цигарку.

СтепанРоманович. Заведем в рамку. У меня дома есть такая пустая рамка, принесу.

Лошаков. Да, интересное дело! До чего договорились: трактора надо колхозам продать! Мобилизуете механизаторов на успешное завершение весеннего сева?

Степан Романович. Мы сегодня заканчиваем сев, товарищ Лошаков. На пять дней раньше, чем в прошлом году.

Лошаков. Это вы во всех тракторных бригадах такие политбеседы проводите, товарищ Глебов? Или только начали с этой бригады?

Андрей. Только начал.

Лошаков. Не советую продолжать… А этот трактор почему стоит, не работает?

Степан Романович. Стоит, потому что мотор разобрали. Без мотора он не поедет. А мотор разобрали — на профилактику, срок подошел. К вечеру поедет.

Лошаков. Да? К вечеру поедет? Ну, хорошо. Работайте, работайте! (Увидел идущую по дороге машину, машет кепкой, кричит.) Э-эй! Стой! Наша машина. Стой! Федоренко, ты куда едешь? В Ушаковку? Погоди, меня подвезешь! (Перекидывает сумку через плечо.) До свиданья, товарищи! (Уходит по дороге быстрым шагом.)

Степан Романович. Прощайте!

Федор. Будьте здоровы!

Андрей. Чего вы меня толкали, Степан Романович?

Степан Романович (качает головой) . Дернул тебя черт, Андрей Николаич, прости за выражение, при нем такие вещи говорить! Ты же не знаешь этого человека.

Андрей. Как не знаю? Знаю. Бывший секретарь партбюро МТС.

Степан Романович. Ох, не знаешь!.. Он где-то в другом районе работал секретарем райкома, не то вторым, не то третьим. Там его прокатили на конференции. Потом прислали его к нам. Два года сушил он нам мозги. А на прошлых выборах и мы его прокатили. Не прошел тайным голосованием в бюро. Но ему уже за пятьдесят, инвалид какой-то группы — в общем, вышел на пенсию. А живет здесь и на учете состоит в нашей парторганизации. Никак не можем от него отделаться! Вот видишь — берет партпоручения, ходит по бригадам, копается, как скорпион, в бумажках!

Вера. Какой ты неосторожный, Андрей!

Федор (грустно). Уже на «ты» перешли!..

Степан Романович. Когда он был у нас секретарем, не проходило партсобрания, чтоб он в заключительном слове не предложил либо исключить из партии кого-то, либо выговор ему записать. Только и видел одно средство, как помочь человеку, если он в чем-то ошибается или слабо работает: наказать его! Не собрания были, а судилища! И, знаешь, так заговорит всех, так подведет вопрос, как будто он и прав! Нельзя с ним не согласиться!

Вера. О политэкономии он верно говорит. Так и написано там о формах собственности.

Андрей. Только не написано, как выйти из такого положения, когда колхозной землей два хозяина распоряжаются! Наш главный агроном приказывает трактористам: «Так надо сеять!», а колхозный агроном говорит: «Нет! Не позволю, надо сеять так-то!» Кому-кому, Вера, а тебе это лучше, чем мне, известно. Разве это порядок?

Вера (пожала плечами). Не нами он установлен, не нам его и ломать. Надо просто договариваться как-то между собою.

Андрей. А если я говорю на черное — черное, а ты говоришь на черное — белое, сможем мы с тобой когда-нибудь договориться?

Вера (улыбнулась). Ну, может быть, сойдемся на том, что скажем на черное — серое.

Андрей. Нехорошо сказала. Не хочу слышать от тебя таких слов даже в шутку!..

Степан Романович.Нет, это тебе так не пройдет, Андрей Николаич, вот посмотришь! Он тут чего-нибудь раздует. Записал что-то в свою книжечку.

Андрей. Пусть пишет! Подумаешь, какие страхи!

Вера. Мальчишество!..

Андрей. Что я такого сделал? Что из этого можно раздуть? Я же не открыл тут распродажу тракторов. Не в моих это правах. Ты куда хотела идти, Вера? К сеялкам? Пойдем, провожу… Ты чего надулась? Разве я сказал что-нибудь обидное?.. Или ты, в самом деле, за меня боишься?