Анатолий Знаменский - Красные дни. Роман-хроника в двух книгах. Книга вторая

— Попробуй, Николай, попробуй! Все на кон поставлено! Затормозим наступление, полая вода отобьет авангард, чем это пахнет?

Степанятов ушел крутить рукоятки полевых телефонов, но все понимали, что успеха в этом предприятии не будет. Где-то шли мокрые снега, налипали на провода, где-то опоры вовсе завалились, по сетям шли нескончаемые разговоры-перебранки, попробуй-ка перезвонись по нынешним телефонам чуть ли не через всю Донскую область! Тут до ближней окружной Каменской едва ли докричишься!

Дозвониться в штаб 8-й, к Тухачевскому, чтобы передали прямо Троцкому?

Говорить-то практически не о чем... Разве они сами на верхах не понимают?

Телеграмма спутала все мысли и надежды, Карпов сказал только, что обоз, прибывший с ним, привез не снаряды, а подарки от населения станицы доблестным красным бойцам группы Миронова, которые предполагалось вручить по эскадронам и ротам в самом Новочеркасске.

Миронов только головой покачал.

А может быть, задержаться на эти три дня? По болезни, например?

Шальная мысль, пахнущая трибуналом...

Надя позвала обедать, мужчины вышли на крыльцо мыть руки. Миронов, с обнаженной, перебинтованной головой, сошел с порожков, умывался снегом. И тут на быстрой рыси развернулись у крыльца легко запряженные лошади, на облучке праздничных, почти игрушечных обшивней сидел исхудавший и бледный, весь перевязанный свежими бинтами Блинов Миша, а в задке привстал здоровенный мужчина с красным, охлестанным ветром лицом и подстриженными под английскую скобочку усами. Зеленая шапка-богатырка непривычно указывала пальцем в небо. Синяя лапчатая звезда — во весь лоб. Новая форма в армии.

Увидя Блинова, Миронов раскрылил мокрые руки, а Иван Карпов с готовностью принял вожжи и примотал пару усталых лошадей к ближнем коновязи.

— Встал? Не рано? — обрадованно спросил Филипп Кузьмич Блинова, благодаря в душе этого смышленого урядника комбрига за то, что он всегда являлся на рисковом перепутье и в самую нужную минуту, как спасительная поддержка. На незнакомого штабиста с подбритыми усами глянул только бегло: какой-нибудь инспектор из штаба армии или даже фронта.

— Не рано, Филипп Кузьмич... Прослышаны мы, что вас перебрасывают в самую Москву на какое-то повышение, не то в академию, что ль... Так вот... Повидаться надо было, а тиф меня не затронул, одни раны побаливают пока. Гноится одна, так перетерпим! И вот еще товарища Эйдемана привез вам, для знакомства, он — в 16-ю...

Высокий военный размял ноги, козырнул:

— Роберт Эйдеман... Назначен к вам начдивом-16. Рад познакомиться, товарищ Миронов!

Человек характерной прибалтийской наружности — огромного роста, крепкий, с глубоко посаженными голубыми глазами, чуть сдвинуты густые брови... Бросается в глаза некая полувоенная, полуинтеллигентная осанка. Лет ему всего под тридцать, а то и меньше, но внушает уважение этой своей осанкой.

Пришлось вытереть нахолодавшую руку носовым платком, прежде чем поздороваться.

— А как же с Медведовским? — спросил Миронов.

— Товарищ Самуил откомандировывается в... на политработу в штарм, — сухо доложил Эйдеман.

— Хорошо, — сказал Миронов, хотя ничего хорошего из этой новости извлечь не мог. Ясно пока стало одно: и ему, и Самуилу Медведовскому не доверялось брать Новочеркасск. Это главное. Предположения «о более ответственном назначении» — лишь отговорка, скрывающая некую штабную манипуляцию...

— Пройдемте, — сказал Миронов и взял покачнувшегося Блинова под локоть. — У нас как раз борщ на столе.

Обедали молча. Надя подавала и убирала со стола, как всегда, оставаясь незаметной. После обеда Миронов закурил, что делал весьма редко, и спросил, как бы между делом:

— Кому приказано передать 23-ю дивизию?

Эйдеман посмотрел на Блинова, на красивую молодую хозяйку, не зная хорошо, как ответить, и по этой паузе Филипп Кузьмич определил, что Эйдемана прислали действительно в 16-ю, но никак не на его, мироновское, место. Ударная группа, по-видимому, расформировывалась.

— Говорили в штабе, по-моему... передать пока вашему начальнику штаба Сдобнову, — сказал между тем Эйдеман. — Но Сдобнов сослался на болезнь, сдадите временно помощнику... Я только хотел сказать, товарищ Миронов, что есть слухи... Хотят вас назначить командармом, и надо все сделать как можно быстрее, поскольку он не терпит, когда его распоряжения не выполняются либо саботируются. Сам я имел, так сказать, случай убедиться...

— Да, конечно, — сказал Миронов. — Завтра к вечеру сдам все... Вам до штаба 16-й дать провожатого?