Сергей Сартаков - Горный ветер. Не отдавай королеву. Медленный гавот

— Вот то-то же! — удовлетворенно проговорил Власенков и несколько притушил металл в голосе. — Поосторожней надо быть на поворотах.

— Так, а билеты — что? Пойдите на вокзал к поезду, у приезжающих сколько хотите ненужных им билетов выпросить можно, — вмешалась Лика. И снова зло оскалила зубки, словно собираясь куснуть Власенкова.

Тот неожиданно расхохотался. Никакого металла в голосе у него уже не было. Заговорил, как бы посмеиваясь над собой:

— Вот черт! Выходит, я поддурил Фендотова, Мухалатова, а сам эти шесть дней провалялся на постели дома, в Москве. Хитер мужик я, оказывается. — И махнул брезгливо рукой. — Да ну вас к лешему! Не платите хоть и вовсе ничего. Переживу. Пользуйтесь! Пользуйтесь!

Он швырнул ордер на стол. И тут же, пользуясь замешательством Маринича, очень ловко выхватил из-под руки у него авансовый отчет. Быстро-быстро изорвал вместе с документами в мелкие клочки и засунул их в карман пиджака.

— Вот так! Не платить — так не платить уж и совсем ничего. Подавитесь! Черт с вами!

И грузно зашагал к двери, прямо и гордо неся голову. Лика вслед ему зашипела:

— Ну и гусь!

— Гуси подделкой документов не занимаются, — сказал Маринич. — Лика, не обижайте гусей.

— За двадцатку и на такую подлость пошел! Саша, а теперь, раз отчет он не сдал, так с него ведь и аванс взыскивать надо? Дурак! Погорел на свои кровные полсотни.

— Он погорел больше, чем на полсотни. За подделку документов он будет отвечать в уголовном порядке!

— Вы не простите ему? — уже немного испуганно спросила Лика.

— Не прощу! Не могу простить, — твердо сказал Александр.

Обещание, данное «перед лицом Москвы», обязывало к этому.

Руки его подрагивали от волнения, так неожиданно разыгралась эта безобразная история. На душе было невыносимо противно. Оказывается, поймать на маленьком, грязном деле подлеца — радость совсем небольшая. Черт! И нужна же была этому Власенкову какая-то несчастная двадцатка!..

Занятый одной этой мыслью, Александр достал из сейфа, стоящего у него за спиной, готовый подписанный чек и отдал Лике, сделав пометку на обложке чековой книжки.

— Завтра получишь. Две тысячи. Тут отпускные Дроздову и Петровскому. А еще — оплатишь вот эту ведомость на выдачу премиальных.

Он рассеянно простучал ее на счетах раз и другой и вывел под жирной чертой итог ведомости: 1171 рубль. Повторил его прописью.

Лика взяла документы. Ушла с явной неохотой, словно бы ожидая, что Маринич ее остановит, вернет и можно будет с ним еще поговорить.

Вскоре зазвонил внутренний телефон. Маринич снял трубку. Услышал немного ленивый голос Мухалатова:

— Слушай, Сашка, ну что ты там к Власенкову придрался? Все ведь было оформлено правильно. А по существу и тем более — правильно.

— Ого! Да у него подлог. Подделка! — закричал Александр. — И порядок требует…

— А это порядок, — с той же ленивой тягучестью перебил Мухалатов, — это порядок, когда человек по служебной необходимости вынужден по Ленинграду из конца в конец гонять на такси, а ты ему фигу?

— Ему — суточные…

— Ты прокормись на эти суточные! Он платит за номер в гостинице трешку, а ты ему — рубль восемьдесят. Это порядок?

— Так по норме. Для всех.

— Слушай! Ну что ты равняешь Власенкова, скажем, с Фендотовым? «Норма для всех». А зарплата его и зарплата Фендотова? У мужика семья. Надо же понимать. Потом, если бы это, скажем, приписка за невыполненную работу — согласен: обман! А здесь совершенно законное и честное возмещение того, что человеком в действительности израсходовано.

— «Законное»! Это уголовщина! Володя, я тебя не понимаю, ты смеешься или… — От волнения у Александра перехватывало в горле, он запинался. — Ты же сам… ты сам… на Ленинских горах… ты помнишь, говорил… обещал… бороться со всякими гадами…

— Да ты хоть гадом Власенкова не называй! — Мухалатов заговорил басом. — Гадов действительно давить надо. И я их буду давить! А создавать из честных людей уголовников — это как раз на пользу гадам.

— Честные люди подделкой документов не занимаются.

— Заладил! Ну, виноват мужик — с тобой заранее не посоветовался, как лучше сделать. Так подскажи ему, найди свой способ компенсации. На то ты и бухгалтер. А ты уж с места в карьер: подлог, уголовщина, караул, ограбили государство! Еще в прокуратуру сообщить догадки хватит?

— Обязательно!

Трубка отозвалась частыми, короткими гудками.

До самого конца рабочего дня Маринич уже не мог сосредоточиться. Писал — и делал грамматические ошибки. Считал — и получались все время разные итоги. Брался за арифмометр — и умножал вместо деления. Пробовал сам вызывать по телефону Мухалатова, надо же до конца, по-дружески, с ним объясниться, — Владимир не отвечал. Заглянул в кабинет к главбуху — и Андрея Семеныча на месте не было.