Виктор Вяткин - Последний фарт

Мясо на сковородке шипело, брызгало маслом, и на плите вспыхивали огоньки. Едкий дым наполнял кухню, и Лена открыла дверь.

— Эх ты, голова два уха, — сразу же донесся насмешливый возглас старика Пигалева. — Метил в ворону, а попал в корову. Ловко, — залился он едким смешком.

Над хозяином Митрича подтрунивают, догадалась Лена. Она вспомнила недавнюю историю, над которой злорадствовали купцы. Рыбопромышленник Соловей сразу же открыл Бочкареву счет во всех своих отделениях. До сих пор даже домик Митрича находился под покровительством военных властей.

Его не беспокоили постои солдат, посещения патрулей. Разве иногда переночуют проезжие офицеры. Но вот появился уполномоченный Бочкарева с отрядом. Солдаты взломали замки на складах купцов и забрали пушнину.

На кухню заглянул Митрич.

— Так, хозяюшка, так! Давайте, давайте, — он одобрительно кивнул и вышел, закрыв дверь.

Теперь Лена улавливала одно бормотание. Клавдия Семеновна поставила судок с мясом в духовку, взяла ведра и ушла на реку. Лена распахнула створки рамы, переставила доску с пельменями на подоконник и села рядом.

Внизу тихо журчала Яма. Над косой кружились чайки. Из поселка долетал смех, звуки гармошки: это гуляли солдаты гарнизона. Но через раскрытые окна уже более четко слышались голоса гостей.

— Так, говоришь, тысяч сто пятьдесят всадил в есаула, а он тебя разул, а завтра, глядишь, и к стенке… — снова ехидничал купец Пигалев.

— Торговля — это та же война. Проиграл, — сокрушался Соловей.

— Мы все проиграли, — степенно заговорил Карев, и сразу стало тихо. — Пока мы тут прикармливали волка, якутский миллионер Кушнарев с одобрения генерала Дитерихса успел побывать в Америке и войти пайщиком в акционерную фирму Свенсона. Теперь вся торговля на побережье попала в руки иноземцев.

— И пушнина, — колко вставил Пигалев. — Только в районе Верхоянска отрядами Бочкарева собрано сто тысяч белки, полторы тысячи белых песцов, и все отбыло на «Мазатлан».

— Да, господа, — продолжал Карев. — Край доведен до обнищания. Богатства истощаются. А нам, господа, тут жить и торговать.

— Вряд ли, — вмешался глухой голос, — Бочкарев ведет переговоры с американцем об эксплуатации золотоносной жилы, открытой в двухстах пятидесяти верстах от Наяхана.

— Старая песня. Все те же Гореловские жилы Розенфельда. Свенсон не дурак, не клюнет, — горячился Соловей.

— И не задумается, господа. Американцам только зацепиться, — перебил его Карев. — Разве вы забыли историю Чукотки? Обстановка требует занять единую позицию. Советы объявили о новой экономической политике! — доказывал Карев. — Мы должны помочь Совдепам и заполучить в свои руки торговлю…

— Леночка, сходи к почтарю, узнай. Письмишко жду, — снова зашел на кухню Митрич.

Лена быстро отнесла доску с пельменями в чулан и пошла к Акиму. Конечно, никакого письма не было, Да и Аким-почтальон только что уехал в Гижигу. Жена Акима предложила Лене стакан чаю. Лена села за стол.

Напротив, в избе, в раскрытое окно был виден кабинет офицера. У стены стоял высокий человек с трубкой в зубах. Он непонимающе пожимал плечами и невозмутимо смотрел на военного. Лена пригляделась и вздрогнула. Это был Федот Амосов.

Почему он там? — Лена замерла. — Неужели попался?

Лена открыла окно. Офицер ударил кулаком по столу. Лена поняла, что он допрашивал Федота.

Федот говорил только по-якутски. И на все вопросы отвечал по-русски одной фразой: «Моя понимай нету!» — и снова переходил на свой язык. Пригласили переводчика. Федот отвечал со снисходительным удивлением, точно и верно не понимал, для чего он тут?

Лена по отдельным словам переводчика поняла, что Федот выдает себя за оймяконского охотника.

Какая выдержка!

Припомнилось, как в ту трагическую ночь, переодевшись в сарае, она сбежала с Анкой под берег и увидела Федота по пояс в воде. Ветер сбивал его с ног, хлестал по лицу, пронизывая до костей.

— Вы с ума сошли? — набросилась она на Федота.

Но он молча подхватил ее на руки, отнес к стоящей у кромки льда лодке. Сам ухватился за борт, легко перевалился через борт, и они отплыли. Он вывел лодку в море и, несмотря на темноту и огромные волны, уверенно выгребал к условленному месту.

Такой выдержит, — успокаивала себя Леночка, наблюдая за Федотом. Вдруг военный вскочил, затопал ногами, заорал:

— К стенке! Шлепнуть подлеца! Я тебе покажу «понимай нету!»

— Пасибо! Да, да, понимай сопсем нету! — улыбнулся Федот.