Виктор Зиновьев - Нижний горизонт

Зайтуна натягивала в раздевалке кружковские сапоги — бабушкины решила будущим детям сберечь, — а Лена рядом сказала: «Что за идиотский танец! Любую дрянь расхвалят, лишь бы на злобу дня!» Тогда Зайтуна подошла к руководителю Ильгизу и предложила:

— Давайте вместо покрышек лучше песни в танце петь. Сначала грустные — борынгы кэй; потом такмаки про то, как работали; а в конце — монлы кэй, о любви, радости и будущей жизни.

Ильгиз посмотрел на нее недовольно…

— Твое дело, Шамсутдинова, ногами шевелить, а для остального руководство имеется. — Потом наклонился, как к сообщнице, и добавил: — Начальству подавай «свершения», а песни эти кто поймет?

Если все правдиво и красиво — каждый поймет, ведь у танцев всех народов язык одинаков. А здесь сам не веришь — разве парни на работу в каляпушах и парчовых казакинах ходят? А девушки носят изу на камзолах? Им бы фартуки — и не прямоугольные, которые замужние женщины дома надевают, а полукруглые с оборками.

Лена подошла к Зайтуне и сказала вполголоса:

— Да… среди начальства бывают дураки.

Ильгиз услышал, подскочил к ним и зашипел зло:

— Знаю, из-за чего вы… из-за подружки своей! Так учтите, я ничего не обещал, сама виновата!

Зайтуне сразу все стало ясно. Она даже переодеваться идти хотела, потому что не могла находиться рядом с такими плохими людьми. Но потом решили — ведь сорвется репетиция, а скоро выступать. Нельзя из-за одного подлеца подводить хороших людей.

Но репетиция все равно сорвалась — Ильгиз кричал, девушки и ребята нервничали, и скоро все разошлись.

Маше подруги ничего не сказали, но на другой день она прибежала с работы и тут же набросилась на Лену: «Не лезь, куда не просят, и никакие райкомы не впутывай! Это наше личное дело! С кем я теперь на конкурсе буду танцевать?»

Лена начала объяснять, что она никуда не лезла и в райком не ходила. Но Маша не стала слушать, заплакала и выбежала из комнаты, громко хлопнув дверью. Девушки подумали, что она пошла в умывальник, однако прошел час, а ее все не было. Тогда они решили, что она побежала к сестре и вечером вернется. Но и вечером она не появилась. Значит, подумали Зайтуна с Леной, она осталась у Алевтины ночевать. Они легли спать, не закрывая дверь. Утром завтракали без нее и ключ, уходя, как всегда, положили под коврик. А пришли на обед — увидели, что Машины вещи исчезли.

Они сразу стали звонить в банк. Там сказали, что на работу Маша не выходила. Оставалось одно — ее сестра. Надо было торопиться, потому что Алевтина уезжала по путевке в Болгарию. Но девушки опоздали — дверь никто не открыл.

…В Бугульму Зайтуна поехала впервые — как говорится, не было бы счастья, да несчастье помогло. — Решили, что искать родителей Маши будет Зайтуна, а Лена подежурит возле банка. По Машиным словам Зайтуна помнила, что их дом находится на улице Ленина, где-то возле музея чешского писателя Ярослава Гашека, который в двадцатые годы был красным комендантом города. Зайтуна нашла этот музей на берегу городского пруда, о котором Маша тоже упоминала, а потом принялась за главный поиск.

Она ходила по дворам и знакомилась со старушками на лавочках, расспрашивала девчонок со скакалками, просто останавливала людей у подъезда — никто не знал Маши, а имен родителей Зайтуна не помнила. Вечером в гостинице Зайтуна решила — пойдет завтра по общественным местам. Маша говорила, что очень похожа на мать, может быть, удастся узнать ее в магазине, кинотеатре, на улице…

Утром Зайтуну разбудила громкая музыка. Она распахнула окно, зажмурилась от солнечных лучей и все поняла. Как же могла забыть?! Сегодня вся Татария празднует сабантуй! Самый веселый, шумный, интересный день в году — сабантуй! Раньше татары устраивали «большой туй» в честь окончания сева, а сейчас сабантуй празднуют и в Казахстане и в Сибири, и на Урале… В детстве Зайтуна со всем классом ходила на сабантуй за деревню — мальчишки участвовали в соревнованиях, девчонки подбадривали их, а потом вместе под пышным кустом ели домашние лакомства. Жалко, что детство прошло. Скорее бы Октябрьские праздники — на целых четыре дня можно поехать домой!

В автобусе вместе с Зайтуной ехали люди с большими сумками, с гармошками. Один парень без конца играл на «хромке» «Где-то на белом свете», потом «Свадьбу» и все время задорно поглядывал на нее. На конечной остановке за городом Зайтуна вышла вслед за всеми, а парень подошел и сказал, улыбаясь:

— Девушка, пойдем с нами.