Виктор Зиновьев - Нижний горизонт

— Долговязому бы не наливал, — Коля кивнул головой в сторону Длинного. — Из-за этого дела, — он щелкнул пальцем по горлу, — совсем стал никуда. Автогеном ось резать! Кому теперь горбатиться с бульдозером — Степе…

До Лехи не могло дойти — вот рядом сидит Пушкарь, мастер ремонтного цеха, в котором работают и Коля, и Длинный, и Степа Онуфриев. Почему теперь безотказному Степе исправлять грехи какого-то разгильдяя?

Тихонько толкнув Пушкаря, Леха посоветовал:

— Заставь Длинного самого делать, после работы…

Пушкарь наклонился и тоже вполголоса ответил:

— Ты не смотри, это он с виду такой. В осенне-зимнюю промывку сутками из цеха не вылазит. А сейчас — так… Вместе будут делать, конечно…

Дальше он договорить не успел, потому что с порога раздался негодующий возглас:

— Что?! Распитие в зале физической культуры? Сейчас же, сейчас же!..

Алевтин даже притопнул ногой в негодовании.

— Тише, тише, тише, — поднялся Коля, обращаясь то к ощерившемуся Длинному, то к физруку. — Иди к нам, не шуми.

Подобревший Алевтин не стал дожидаться повторного приглашения. Подпихнув под себя чей-то сапог, он миролюбиво попросил Длинного:

— Дай-ка там… скумбрии, что ли, в ней белок есть.

Уходить одному через весь зал было неудобно. Леха сидел и слушал, как Ноль мечтательно рассказывал соседу:

— …да крупная — с двух кустов ведро собрал! Моя сразу варенья наварила…

Он внезапно замолчал, вытер правый глаз и полез в карман. Вдруг оказалось, что, несмотря на разноголосицу, все его слушали — наступила тишина. Степа протянул ему папиросы, а Пушкарь сказал:

— Не расстраивайся, Серега…

— Сама прибежит, — подхватил Длинный. — Я баб знаю!

Ноль вскинул голову, и впервые Леха увидел, что глаза у него могут быть ясными и твердыми. Но сейчас Леха согласился с Длинным — мужик должен уходить первым. Если уходит она — ты тряпка, размазня, нечего тебя жалеть.

— Ты умолкни, — приказал Коля Длинному и повернулся к Нолю.

— Ну случилось. Что ж теперь, со многими такое бывало, только молчат. Жизнь… в ней по всякому поворачивается. Должен терпеть и жить…

Потом помолчал и сказал задумчиво:

— Бросаю я, ребята, футбол. Все, к едрене-фене. Хватит.

— Кончай, Коля! Тебе пахать и пахать на поляне! Да тебя никто догнать не может! — закричали все вокруг.

— Дочь вон, как этот лось, вымахала, — кивнув на десятиклассника, пытался возразить Коля. — Старик совсем!

Его не слушали и продолжали наперебой кричать, что он обмотает любого молодого.

— Во дает! — наворачивая за обе щеки, подмигнул Алевтин. — Каждый раз так, хоть не приходи!

— Чего они с ним носятся, — придвинулся поближе к нему Леха. — Ни техники, ни удара нет…

— Ну, брат, здесь свое, — вытер губы обрывком газеты Алевтин. — Ты здесь недавно, а я с Колей на бульдозере начинал.

— Ты на полигоне работал? — удивился Леха.

— А как же? — ухмыльнулся Алевтин. — Это я потом в школу подался — преподавал пение, физику, литературу, еще там чего-то, теперь физкультуру. А в начале, как говорится, трудового пути прикрепили нас с Длинным стажироваться на бульдозере к Коле. Ну вот, как-то в ночную смену зашел я в будочку к мониторщику, придремал немножко. Вдруг слышу треск, шум, выскакиваю — мать твою. Длинный тросом горловину с топливного бака сорвал — сзади буксирный конец вылез, он гусеницей наехал, вот и потянул. Авария! Мониторщик дышло бросил, советует: дуйте, ребята, в мастерские, там до утра вам заварят, а я тут профилактику прибору устрою. Ну, чтоб все шито-крыто осталось, за аварии строго — простой! Нет, думаю, вдруг мониторщик, как говорится, специально нас? Сбегал я на прииск и доложил об аварии кому следует. Вот меня Длинный и не любит с тех пор.

— А потом? — спросил Леха.

— Что потом? — Алевтин взял с края скамейки чью-то горящую сигарету и выпустил длинную струю дыма к потолку. — Ночью Коля с ремонтниками заварил бак. Длинного поругали и оставили — не судить же за это…

— Чего же теперь, они в ремцехе?

— Пришли тяжелые бульдозеры, Колю, как опытного, пересадили на новую машину. У него с непривычки от вибрации кровь из ушей пошла, попросился в ремцех. За ним и Длинный заявление подал. А я еще раньше в школу устроился. Работа не пыльная, в тепле. Ты-то кем?

— Нормировщик.

— Как итээровец, ты меня понимаешь. В общем, если потребуется перед кем словечко замолвить — не стесняйся, приходи. Спорт, он, сам знаешь, сближает. Я вон себе пленки полиэтиленовой на теплицу устроил…