Виктор Зиновьев - Нижний горизонт

— Подождем еще. — И обратился к Длинному: — Ты в калитке стоять сможешь?

— Попробую, — ответил Длинный, морщась.

Прихрамывая, он прошелся по залу, присел несколько раз и помотал в воздухе больной ногой.

— Смогу…

Однако играть никто не начинал, все чего-то ждали. Пушкарь нашел в углу ржавый гриф штанги и накачивал бицепсы. Время от времени он опускал его на пол и деловито ощупывал плечи.

Вытирая пот со лба, в зал вошел Коля. В руках он держал синюю коробочку. Длинный обрадованно выхватил ер и начал, не спросясь, открывать.

— Тигровая мазь! Теперь все…

— У кого «Беломор?»

К Коле со всех сторон потянулись руки с панками. Он выбрал одну:

— Ленинградский…

— Бери еще, у меня дома пять пачек!

Играть решили по-прежнему, теми же тройками. Леха вслух не сказал, но подумал, что богадельню разводить ни к чему. Футбол есть футбол. Подранили тебя — без обиды иди на скамейку, не мешай остальным. Из-за этой вот богадельни команда вылетела из розыгрыша кубка района. Играть должен тот, кто умеет, а не «свои парни».

Только начали катать мяч — снова сюрприз. В зал вошел белобрысый физрук Алевтин, огляделся и скомандовал:

— А ну, все из физкультурного помещения!..

— Чего? — прихрамывая, подлетел к нему Длинный. — Нам директор разрешил!

— Директор разрешил, а я нет! — поднял вверх ладонь Алевтин. — Здание неприспособленное, антисанитарное, кто будет отвечать, если пол провалится?

— Я с женой в гости не пошел, чтобы мячиком побаловаться, — сказал Степан Онуфриев. — Пушкарь с совещания сбежал. Тут ждешь, ждешь…

— Ничего не знаю! — упорствовал Алевтин. — Санэпидстанция запретила! А я в тюрьму за вас не хочу садиться!

Размахивая руками и разгоняя по воздуху удушливый запах мази, Длинный всерьез собрался драться. Футболисты недовольно гудели. Ноль предложил сбегать к парторгу прииска Постнику, уж он-то наведет порядок.

Алевтин струхнул, встретив сопротивление, подошел почему-то к Лехе и начал объяснять, оглядываясь: по сторонам, что спортзалу положен капитальный ремонт. Леха тоже считал, что летом нужно больше быть на воздухе — развивать дыхание, отрабатывать рывок. Это зимой, когда на мороз нос не высунешь, полезно работать с мячом, оттачивать технику. Правда, сейчас футбольное поле перепахано бульдозером… Но тренироваться на воздухе можно и без мяча — устроить кросс, например.

— Раз запретили, тогда конечно, — сказал Леха.

— Тайга кругом да отвалы, где бегать? — доказывали футболисты и громче всех Длинный.

Коля взял Алевтина за рукав и сказал:

— Тише, тише, ребята!

Они пошептались о чем-то в углу, потом Алевтин кивнул несколько раз головой и исчез. А Коля торжественно объявил:

— Порядок! Продолжаем.

— ! Ну пенсионер дает! — восторженно заорал Длинный.

С одобрением в голосе Пушкарь сказал:

— Слесарь, а начальника цеха сколько раз затыкал. Умеет!

Длинный заржал так, что все повернулись к нему. А он почему-то с превосходством посмотрел на Леху. Сам Коля засмеялся тоже. Всем был памятен недавний случай, когда Коля на спор за ночь отремонтировал кулачковый вал к тяжелому бульдозеру. Начальник цеха, как условливались, при всех назвал себя непотребным словом. Неизвестно, подумал тогда Леха, кто от этого больше выиграл.

Коля был старше всех — под пятьдесят лет. Пушкарь был ненамного моложе, но плотнее. Еще плотным и мускулистым был Степа Онуфриев. Они постоянно опережали Колю, который опаздывал на самые верные мячи. Очередной раз, когда Коля прозевал, Леха не выдержал:

— Пенсионер ты этакий…

Он ругнулся полушутя. На этот раз никто не засмеялся, а у Коли сделалось какое-то застывшее виноватое лицо. Немного поиграли, и Коля сказал:

— Устал чего-то. Давай за меня, кто там помоложе…

Леха понял, чего вдруг «устал» Коля. Вместо него зашел десятиклассник, а когда сидящая тройка вышла играть, в ее составе Оказался Коля — вместо десятиклассника. Остальные, конечно, сообразили, что Коля не захотел играть с Лехой. Чтобы не раздражать людей, Леха послал вперед Ноля, а сам оттянулся в защиту.

Бестолковая суета Ноля и неспособность попасть ногой по мячу второго игрока, школьника, переменили ход игры. Чужая тройка наседала, и Лехе все чаще приходилось вмешиваться. В сердцах несколько раз он назвал Ноля косым и олухом — тот моргал и все равно ошибался. Краем глаза Леха видел, как Длинный кривился и говорил что-то рядом стоящим. Он считался первым драчуном в поселке. Но Леха не боялся его. И тот, видимо, чувствовал — караулить продолжал осторожно, чтобы самому не впечататься в стену.