Берды Кербабаев - Небит-Даг

«А ведь это монтажники сдвинули вышку со старого места, а теперь приостановили работу. Еще вчера говорили, что тридцать восьмую будут передвигать», — подумал Нурджан и пристальнее вгляделся в песчаную мглу, где упрямо высился в вихрях пыли остроконечный силуэт громадной буровой вышки. Теперь Нурджан хорошо различал вокруг застрявшей вышки тракторы вышкомонтажной бригады. Шесть тракторов, видно, тянули ее на тросах за собой, пока их не захватила буря, а седьмой позади фиксировал, то есть натягивал стальной канат, чтобы сорокаметровая громадина не потеряла равновесия. И люди были видны. Они перебегали справа и слева от вышки и тракторов, стараясь закрепить тросы покрепче. Только не слышно было, о чем они кричат друг другу, став спиной к ветру и сложив ладони трубками у губ.

Нурджан в свои девятнадцать лет всем завидовал. Он завидовал кум-дагским нефтяникам, которые закачали воду в земные недра и вторично стали гнать нефть из уже отработанных пластов. Летчикам, которые весной летели над барханами, стараясь закрепить их посевом семян саксаула, черкеза и тамариска. Завидовал и родному отцу, который вот уже год ведет буровую разведку где-то в безводной пустыне… И сейчас он позавидовал вышкомонтажникам, застигнутым бурей врасплох на полпути движения вышки от старого места бурения к новому. «Вот это дело!.. И ведь справятся!»

Ветер взметал веера пыли с гребней барханов и закрывал картину — и снова она будто только померещилась Нурджану.

Он пошел своей дорогой.

Объезжая бригаду вышечников, навстречу Нурджану прополз пятитонный тягач с платформой, на которой были сложены буровые трубы. Толстые скаты платформы оставили глубокий след на песке, а свет фар тягача обагрил пыльное облако. «Трубы придут на место раньше вышки, — подумал Нурджан. — Ах, как зловеще она раскачивалась, но ребята ей не дадут упасть…»

— Вот что такое техника! — сказал он. — Техника — не только ум ученого, но и сила воли, сила рук и сноровки рабочего!..

Эта мысль очень понравилась ему, а еще больше понравилось, как складно она им выражена. Довольный собой, он шел, сильно наклонившись вперед, продолжая разговаривать сам с собой, не замечая теперь ни ветра, ни песка.

Вдруг он очнулся и поглядел по сторонам и, не заметив никого вокруг, удивился. «Кому же я это все рассказываю! — подумал он. — Вот дурак! Сам себя убеждаю…» Но он ошибался. Все, что в последний месяц он говорил вслух, что думал про себя, — все было обращено к Ольге Сафроновой, его сменщице, золотоволосой русской девушке. Встречаясь с ней, он бормотал скучные, обыкновенные слова, какие мог сказать всякий. Зато стоило ей скрыться с глаз, и множество светлых мыслей, множество звучных слов, раньше никогда не приходивших в голову, овладевали им. Его распирало это новое богатство, он часами теперь рассуждал сам с собой в тайной надежде, что придет время, и он все сразу выскажет Ольге.

Курносый «газик» упрямо прохлопал брезентом и скрылся в желтом волнующемся тумане.

— Дуй, ветер, дуй, беснуйся… — прошептал Нурджан.

Это было похоже на стихи, только вторая строчка не получалась. Но она должна была появиться. Ведь пришла же откуда-то первая. И Нурджан упрямо повторял:

— Дуй, ветер, дуй, беснуйся…

— Товарищ Атабаев, с кем это ты споришь? — Нурджан резко обернулся и увидел Айгюль Човдурову, начальника своего участка. В синем кителе, в синих штанах, заправленных в ботинки, в защитных очках, она показалась ему очень красивой: настоящая женщина нового мира, мира атомной энергии и коммунизма. Зато стоявший рядом с ней парень-великан, подпоясанный зеленым кушаком поверх желтой рубахи, выглядел просто увальнем. Пораженный его мощным сложением, Нурджан даже забыл, о чем его спросила Айгюль, и молча погрузился в созерцание Огромные ноги, словно столбы, широченная, открытая всем ветрам грудь, на каждом плече можно усадить по человеку, шея похожа на ступу… И эту невиданную фигуру увенчивало ничем не примечательное, а главное, совсем юное лицо со лбом, заросшим жесткими черными волосами, с маленькими, глубоко сидящими глазками, плоским, будто придавленным носом. Он стоял в шапке-ушанке, опустив плечи, и буря была ему нипочем, он ее будто и не замечал. Весь его вид говорил, что он только что прибыл из дальнего, заброшенного где-то в песках аула.

Нурджан не торопился с расспросами. Ясно было, что Айгюль водила этого великана с собой не для прогулки.