Пётр Губанов - Пробуждение

На «Печенге» ровно гудели котлы. Шумели прогреваемые главные двигатели. Крейсер в любую минуту мог дать ход.

Командир корабля не сходил с ходового мостика. Завтрак, обед и ужин ему приносили туда.

— Семафор с «Суффолка»! — услышал Яхонтов ломкий голос сигнальщика.

— Что передают? — поднял голову прапорщик.

— «Во избежание нежелательных последствий предлагаю команде «Печенги» покинуть корабль. Союзные баркасы подойдут к борту крейсера в назначенное вами время. Старший на рейде коммодор Стирлинг».

— Передавайте на «Суффолк», — приказал командир. — «Команда «Печенги» отказывается покинуть корабль. Союзные баркасы к борту не принимаю. Командир крейсера прапорщик Яхонтов».

В тревоге прошли сутки, вторые и третьи. Британские военные власти никаких решительных мер не принимали, чтобы отправить команду «Печенги» в карантин.

Темной ночью, когда на рейде стыла послеполуночная тишина, крейсер снялся с якоря и с потушенными огнями направился на выход из бухты.

На низких палубах английских субмарин не заметно было никакого движения. Неярко горели их топовые огни да поблескивали в неровном свете черные низкие рубки.

«Суффолка» не оказалось на прежнем месте. Отмеченный электрическими огнями, британский крейсер виднелся в стороне от горла бухты.

Мятежный корабль беспрепятственно вышел в открытое море.

Рассвет застал корабль далеко от чужих берегов.

На пятые сутки пути, обогнув берега Кореи, крейсер «Печенга» вошел в Японское море.

На горизонте показался остров Аскольд. В сизой дымке появилась расплывчатая линия берега.

Родная земля!

Свободные от вахты матросы поднимались на верхнюю палубу, лезли на спардечный мостик и всматривались в сторону берега. Уже угадывались знакомые его очертания, мысы и заливы.

Крейсер оставил слева остров Русский, повернул вправо и медленно вошел в бухту Золотой Рог.

Где находится граница революции? Как далеко она может распространиться в горизонтальном направлении? Будет ли она обладать той же силой, что и у Атлантического океана? Будет ли революция на этой отдаленнейшей границе России иметь столько же сильно бьющийся пульс, каков в сердце страны?

…Когда мы сошли с поезда во Владивостоке, то убедились, что Советы на русском Дальнем Востоке пустили в земле такие корни, что вытеснили всех своих соперников. Ныне они господствовали от Нарвы у Атлантического океана до Владивостока, глядящего в Тихий океан.

…Я вступил в близкий контакт с Владивостокским Советом и имел возможность наблюдать его работу. Из его состава наиболее близким мне стал Константин Суханов. Он был мал ростом, но обладал огромной энергией. Он работал днем и ночью, лишь изредка позволяя себе вздремнуть часок в маленькой комнатке, находившейся по соседству с его скромным кабинетом… Лицо его большей частью имело озабоченное выражение. Иногда он вдруг начинал заразительно смеяться. Он говорил коротко, но с зажигательной страстью.

Константин Суханов откинул тело от письменного стола, протер ладонями усталые глаза и мельком бросил взгляд на окна кабинета. Слабый голубоватый свет нарождающегося утра пробивался через стекла. Минула еще одна бессонная ночь председателя исполкома Владивостокского Совета депутатов рабочих, солдат и крестьян. Сколько уже пережито им, Сухановым, бывшим студентом Петербургского университета, и другими членами исполкома таких тревожных ночей! Дневного времени не хватало молодым, выдвинутым революцией на высокие посты руководителям огромного края для решения обрушившихся на них, как лавина, неотложных дел.

Заканчивался май 1918 года.

В тяжких муках утверждалась Советская власть на Дальнем Востоке. Лютой ненавистью встречали затаившиеся в земствах, городской думе [5] Наряду с исполкомом Владивостокского Совета в городе существовали городская дума, земская управа, хотя последние никакой реальной властью не обладали. , в банках, на почте и телеграфе бывшие царские чиновники декреты Совнаркома и распоряжения исполкома Владивостокского Совета. Случалось, взлетали на воздух железнодорожные мосты и на короткое время прерывалась всякая связь с внешним миром. Председатель исполкома самолично посылал к месту диверсии ремонтные бригады и ждал потом с нетерпением сообщения, что путь восстановлен.