Пётр Губанов - Пробуждение

Командир корабля и большинство членов судового комитета считали, что пройти на авось через несколько морей — предприятие очень сомнительное.

Наконец пришли к решению, что уголь и провиант необходимо получить в Гонконге, у англичан. Крейсер снялся с якоря и покинул бухту Мидсбой. Он шел четырнадцатиузловым ходом, уверенно рассекая высоким форштевнем хмурые волны Восточно-Китайского моря.

Прапорщик Яхонтов пристально всматривался в морской простор по курсу судна, изредка командовал рулевому:

— Возьми-ка, братец, правее на пять градусов, не то мы бог весть где окажемся вместо Гонконга!

— Есть пять градусов вправо! — докладывал рулевой и привычным движением поворачивал колесо штурвала.

Перед наступлением сумерек на горизонте появился Гонконг. Крейсер взял курс на входные ворота и сбавил ход.

Этинген в раздражении прохаживался по кабинету, ища выхода из создавшегося положения. «Флагманский корабль оказался в руках взбунтовавшихся матросов! Как быть с крейсером «Печенга»?»

Через плотные шторы с улицы доносился глухой стук колес проезжавших экипажей. Раздавались пронзительные выкрики уличных торговцев, разносивших зелень, фрукты и рыбу. За годы службы в Гонконге консул никак не мог привыкнуть к этому шуму.

«Скверно получилось! — размышлял Этинген. — Но как-то надо исправить это. На «Печенге» необходимо водворить прежний порядок и вернуть господ офицеров к своим обязанностям».

Ничего другого ему не оставалось, как обратиться за помощью к британским властям. У них — сила. Корабли. Морская пехота. Полиция. Без них не обойтись, как ни крути.

Консул с силой надавил на резиновую грушу звонка. Появился камердинер. Седой, молчаливый, в черном фраке.

— Пальто, галоши, трость, — сухо проговорил Этинген.

Через полчаса российский консул вышел из экипажа, лихо подкатившего к чугунным воротам британского морского штаба.

Опираясь на трость, Этинген поднялся по мраморной лестнице, устланной ковровой дорожкой, на второй этаж.

— Доложите господину адмиралу, мне обязательно необходимо его видеть, — сказал он дежурному.

Адмирал Ноэль сидел за письменным столом.

— Прошу вас, сэр, — лорд пригласил Этингена сесть в кресло с высокой спинкой из черного дерева.

Британский лорд держался, как подобает старшему морскому начальнику в подвластной Англии военной крепости.

— Настоятельная нужда заставила меня обратиться к вам за помощью, господин адмирал, — начал консул. — Известно ли вам, сэр, что на русском крейсере «Печенга» — бунт?

— Нет, господин консул, мне об этом ничего не известно, — бесстрастно произнес Ноэль.

— Взбунтовавшиеся матросы арестовали офицеров и захватили корабль, — сообщил Этинген.

— И что же? — взметнулись седые брови адмирала. — Что же предпринял господин кэптэн Остен-Сакен?

«Неужели и в самом деле ему ничего не известно? — подумал консул. — Ведь служба радиоперехвата налажена у англичан отлично!»

— Капитан первого ранга Остен-Сакен с разрешения морского министра продолжил плавание на Мурман с четырьмя миноносцами, — пояснил Этинген.

— Жаль… Очень жаль. Такой крейсер нужен нам именно там, — качнул головой Ноэль. — Британские истребители имеют незначительную дальность плавания. Крейсер «Печенга» мог бы кроме дозорной службы нести еще и службу обеспечения британских кораблей от Нордкапа до берегов Гренландии. Сухую провизию и артиллерийские снаряды желательно доставлять на наши миноносцы непосредственно в море.

Российский консул свободно говорил по-английски. Они обходились без переводчика.

— К сожалению, крейсер не скоро прибудет на Мурман, — развел руками Этинген. — Матросы решительно не хотят воевать.

— Где находится «Печенга» в настоящий момент? — спросил адмирал.

— В бухте Мидсбой, сэр.

— Что вы предлагаете предпринять, господин консул? — сузил серые глаза лорд Ноэль.

— Запереть мятежный крейсер в этой бухте и арестовать команду, — ответил Этинген тотчас.

Отправляясь с визитом к британскому адмиралу, консул все обдумал. И каким кораблям союзников выйти в море, чтобы принять участие в блокировании бухты Мидсбой, и меру наказания главарям, устроившим бунт на крейсере, и место заключения рядовым участникам восстания.

— Вы полагаете, усмирять бунт на русском военном судне должны корабли флота его Королевского величества? — спросил старший морской начальник.

— Да, сэр.