Пётр Губанов - Пробуждение

— А мы повесим тебя, — густым, сочным басом произнес генерал Шинкаренко.

— Вы можете повесить меня, — твердо продолжал Шаповал, — но вина сидящих на скамье подсудимых невелика, и строго карать их вы не имеете права. Они исполняли мою волю и волю двоих погибших товарищей.

— Военный суд полномочен решать по своему усмотрению, — вяло перебил его генерал и лишил слова.

Вторично вызвал Шаповала на разговор капитан первого ранга Раден, выступавший в роли свидетеля.

— Скажите, подсудимый Шаповал, вы знали, для чего поднимали корабли на восстание против власти? — спросил он.

— Да. Я это делал сознательно.

— Чего вы хотели этим достигнуть?

— Захватить все суда, стоявшие в порту, поднять на восстание гарнизоны Приморья и силою оружия ломать государственный строй. А потом на развалинах царизма строить государство рабочих и крестьян, без буржуев и помещиков, без эксплуатации.

— Ну, а те, что шли за вами, понимали это… э… знали, на что поднялись?

Шаповал замялся на секунду.

— Это вы их сами спросите, — ответил он, немного выждав.

— И спрашивать незачем. Понимали они! Напрасно их защищали. Я видел сам, как они действовали. Если бы с японцами так воевали.

— И воевали! — раздалось несколько голосов.

— Когда я увидел приближавшиеся под красным флагом миноносцы, мне сделалось жутко, — Раден зябко пожал плечами. — На «Скором» прислуга целиком находилась у орудий, действовала так, что будь это учения — приз получила бы. А у меня на лодке некому снаряды было подносить. Мичманы да кондукторы таскали. Сам я наводчиком стоял…

— От таких, как вы, одна лишь пакость на земле, — с ненавистью глядя на капитана первого ранга, негромко произнес Шаповал.

Приглашенный в суд мичман Нирод поливал обвиняемых грязью, клеветал. Широкобородый, похожий на адмирала Макарова, капитан второго ранга, с ясными, как у детей, голубыми глазами, свидетель с транспорта «Ксения», долго морщил и кривил лицо. Не выдержал, встал и хотел выйти. Но, передумав, повернулся к графу Нироду и громко, на весь зал, произнес:

— Постыдились бы вы, мичман, ведь воевали вместо…

Нирод избегал встречаться со мной взглядом. И только раз я заметил, как остановились на мне холодные, без блеска, глаза графа. «Дослужился, либерал, сиди теперь с ними», — прочитал я в них. Ничего, кроме гадливости, не питал я больше к своему бывшему сослуживцу.

Суд шел третий день. Устали и подсудимые и судьи. Матросы, привыкнув к новым условиям, шумели, переговаривались.

Когда стали читать приговор, наступила мертвая тишина.

— «По указу его императорского величества тысяча девятьсот седьмого года ноября двадцать второго дня, — густым, не стариковским голосом начал генерал Шинкаренко, — Приамурский военно-окружной суд под председательством военного судьи генерал-майора Шинкаренко, в котором присутствовали члены суда полковник Врублевский и подполковник Пипко, при секретаре коллежском регистраторе Миллере, слушал дело о лейтенантах Алексее Петровиче Евдокимове и Николае Николаевиче Оводове и нижних чинах: Антоне Шаповале, Дормидонте Нашиванкине, Алексее Золотухине, Иване Чарошникове, Николае Филиппове, Николае Данилове, Иване Пушкине, Дмитрии Сивовале… — Перечислив десятка три фамилий, генерал стал читать мой послужной список:

— Лейтенант Евдокимов, из унтер-офицерских детей, уроженец Кронштадта, гардемарином с 6 октября 1899 года, мичманом с 25 сентября 1902 года, лейтенантом с 4 апреля 1904 года, имеет ордена: святой Анны третьей степени с мечами и бантом, святого Станислава второй степени с мечами и бантом и третьей степени с мечами и бантом, серебряную медаль в память войны 1904—1905 годов. Под судом не был… — Последовала формулировка моего преступления. Генерал скорчил кислую мину, продолжил:

— Выслушав настоящее дело, суд признал виновными вышеперечисленных нижних чинов миноносца «Скорый» в том, что, совместно с убитыми и умершими от ран минно-артиллерийским содержателем Пойловым, баталером Решетниковым, неизвестной женщиной (Товарищ Надя) и другими мужчинами, личности коих не установлены… — при этих словах подсудимые встали, обнажили головы. Стало тихо. Голос генерала звучал сухо и жестко, как жесть:

— …по предварительному между собой соглашению в достижении целей тайного сообщества, они поставили своей задачей истребить командный состав судов и войсковых частей, захватить в свои руки управление войсками с целью силою оружия насильственно изменить установленный в России законный образ правления.