Пётр Губанов - Пробуждение

— Вряд, ли имеются солидные резервы у большевиков в составе Якутского гарнизона, — усомнился Пепеляев в решимости красных наступать на Аян. — А у Строда сил явно недостаточно, чтобы отправиться в поход на Аян с целью его осады. Мы понесли большие потери на Сасык-Сысы, но, я думаю, и красные потеряли немало своих людей.

— Сводный отряд Строда несомненно понес ощутимые потери на Лисьей Поляне, и я бы сказал, в какой-то степени выдохся, — согласился Вишневский с командующим. — Без подхода подкрепления из Якутска наступать Строд не решится. Было бы безумием отправляться в поход на Аян с теми силами, какими он располагает после столь продолжительного и упорного боя.

— Я лично тоже имел несчастье испытать на себе военный опыт этого красного командира, — подхватил Пепеляев. — Строд командовал большим и окрепшим во многих боях партизанским отрядом, который действовал в ближних тылах армии, которой командовал ваш покорный слуга. Когда мы отступали из Омска, нам пришлось весьма туго. Линии связи прерваны партизанами, железнодорожные пути разрушены на целые версты. Как мне хотелось тогда, чтобы поймали этого неуловимого Строда! Тридцать тысяч золотых рублей было обещано адмиралом тому, кто приведет живого Строда либо доставит его голову. Но все напрасно. Он ускользал из наших рук и сетей, расставленных военно-полевым контролем, словно угорь. И вот Строд опять встал на моем пути. На этот раз не как партизанский главарь, а как равный противник, и мы ничего пока не можем предпринять, чтобы сбить его с якутского тракта.

— А если соединить наши силы с дружинниками Охотского гарнизона и совместным ударом решить давние счеты с этим изощренным и закоренелым негодяем? — осторожно намекнул Вишневский.

— После столь неудачного боя с красным партизанским отрядом на Аянском тракте Ракитин не скоро решится на смелый шаг.

— Но он же человек военный и не посмеет ослушаться вашего приказа?

— Не посмеет — это верно, но зачем нам такая помощь, когда вверенные генералу Ракитину люди вконец деморализованы?

— Да-а-а… дела наши хуже чем губернаторские, — некстати произнес Вишневский.

— И несмотря ни на что, нам надо найти выход из создавшегося положения.

Полковник Шаров безмятежно спал в своей квартире неподалеку от конторы бывшей горной артели, и снился ему свой дом в первопрестольной, у Патриарших прудов, когда прибежал к нему прапорщик из офицерского собрания.

— Штабс-капитан Алферов смертельно ранен, господин полковник, — сбивчиво доложил он.

— Как?! Кто его ранил? — вскочив с кровати, закричал полковник. — Разве красные подошли к Аяну?

— Никаких красных войск вблизи Аяна не обнаружено, брат-полковник, — успокоившись, отвечал прапорщик. — Господа офицеры надумали поиграть в кукушку со скуки, и вот вышло такое…

— Вы что же, ничего другого придумать не могли, как начать игру в кукушку? Мало еще пролили красные офицерской кровушки? Мало! Так сами затеяли кровопускание.

— Сами же штабс-капитан Алферов первый и предложили сыграть в эту игру, — оправдывался перед начальником прапорщик. — Я-то уж никак не думал, что так печально все кончится.

— Идите, прапорщик, — натягивая на ходу меховые унты, отрывисто произнес полковник. — Впрочем, нет, обождите и выслушайте меня до конца. Передайте старшему в собрании офицеру, чтобы взял на себя все хлопоты по похоронам штабс-капитана Алферова, коли случится такое, что он больше не жилец. Обряд похорон надо совершить по христианским обычаям. Пригласите для отпевания соборного протоиерея, и все пусть будет так, будто мы не на краю океана пребываем, а где-то в центре матушки-России.

Шаров не собирался посетить офицерское собрание, где лежал умирающий штабс-капитан Алферов, а докладывать о случившемся начальнику гарнизона в такой неурочный час считал неуместным. Сон у него как рукой сняло, а до наступления утра еще далеко. Остаток ночи полковник Шаров провел в каком-то кошмарном полусне, который время от времени прерывал прогулкой на чистом воздухе.

Лишь только засерел тусклый зимний рассвет, Шаров отправился к генералу Пепеляеву, чтобы доложить о ночном происшествии во вверенном ему батальоне.

— Утро доброе, Анатолий Николаевич! — приветствовал Шаров начальника гарнизона.

— Здравствуйте, Андрей Семенович! — поднялся навстречу раннему визитеру Пепеляев. — Но позвольте, милейший, что вас принесло ко мне в столь ранний час?