Пётр Губанов - Пробуждение

— Это ваше последнее слово?! — со злостью прошипел Эразмус. — Или еще подумаете?

— Да, последнее.

— В таком случае я прикажу, чтобы отвели вас в городскую тюрьму! — рассвирепел Эразмус. — Потом передам в руки контрразведки. А там умеют прояснять мозги: редко кого из заблудившихся не удается привести к истинной вере. Конвойный! — завопил капитан второго ранга, утратив остатки терпения.

В кабинет вошел знакомый Яхонтову белогвардейский поручик и учтиво наклонил голову перед старшим по званию морским офицером.

— Отвести арестованного обратно в бухту Горностай? — осведомился конвойный офицер.

— Нет, поручик, вам предстоит сдать этого типа начальнику городской тюрьмы, — заключил Эразмус. — Пусть тюремных клопов покормит, коли не желает служить отечеству.

Михаил Константинович Дитерихс, принявший власть в Приморье от братьев Меркуловых, с юных лет увлекался религиозным мистицизмом. Он верил в общение человека с богом и таинственные культовые обряды. Сверхчувствительное восприятие жизни удивительным образом сочеталось у него с аристократическим презрением к простому люду.

При «верховном правителе» адмирале Колчаке Дитерихс был начальником штаба армии. Еще тогда он создавал мусульманские дружины и добровольческие полки под именами Иисуса Христа и девы Марии. Но ничто не помогло потомку обрусевшего немецкого барона в борьбе с красными. А уж он ли не мечтал восстановить на российском престоле династию Романовых?! Первой претенденткой на престол после расстрела царя Николая Второго была, по мнению Дитерихса, вдовствующая императрица Мария Федоровна. В случае ее отказа Дитерихс намечал в императоры Всея Руси дядю бывшего царя — великого князя Николая Николаевича.

Мечты генерала рухнули в феврале 1920 года, когда адмирала Колчака рабочие расстреляли в Иркутске, а Дитерихс оказался в Харбине.

В захудалой харбинской гостинице Дитерихса разыскал японский консул Яманучи.

— После гибели славного адмирала вы первый претендент на звание Верховного правителя России, — угодливо улыбаясь, объявил Яманучи. — Вам следует незамедлительно отправиться во Владивосток и возглавить белое движение в русском Приморье. Божественный микадо и правительство Японии не оставят вас. К вашим услугам будут пароходы с оружием. И японская армия не намерена уходить из Приморья до тех пор, пока вы не покончите с большевиками.

Дитерихс с великой радостью принял предложение японского консула в Харбине.

Не прошло и недели, как у власти в русском Приморье оказался Дитерихс. Теперь мечта восстановить на российском престоле Романовых казалась генералу близкой к осуществлению.

На открытие Земского собора во Владивостоке Дитерихс двинул пышную процессию, в первых рядах которой шагали архиепископы и архиереи в одеждах, украшенных золотом и серебром. С иконами, крестами и хоругвями следовало за ними чернорясное монашье воинство. Шли к зданию Земского собора на Светланской улице нарядно одетые дамы, лабазники, казачьи атаманы и каппелевцы, отставные урядники и жандармы. Военный оркестр торжественно играл «Боже, царя храни»…

Земский собор избрал Дитерихса главой Русского государства до восшествия на престол кого-либо из Романовых. Генерал, оказавшийся у «верховной» власти, начал свое правление с создания «священных» дружин. Нужно было наводить железный порядок в огромном крае. В далеких уголках Приморья — на Камчатке, Чукотке, побережье Охотского моря — действовали Советы депутатов трудящихся. В каждом отдаленном от Владивостока приморском городе и поселке существовали ревкомы…

Но главное, для чего предназначались дружины, — остановить продвижение частей Народно-революционной армии, которые настойчиво пробивались с севера в пределы Приморья.

К концу лета 1922 года земские рати под командованием генералов Молчанова, Вербицкого и Сахарова добились некоторого успеха в боях с частями Народно-революционной армии. Генерал Дитерихс, объявивший себя воеводой, ликовал. В это время до него дошли известия о восстании части населения коренных национальностей в Охотском и Якутском краях против Советской власти. Долгое время во Владивостоке не были известны подробности мятежа в таежных районах Приморья. Но вот прибыл оттуда к Дитерихсу за помощью человек, вставший во главе восстания и объявивший себя губернатором Якутской провинции. Они оказались вдвоем в просторном кабинете Приамурского воеводы: самозваный якутский губернатор Петр Андреевич Куликовский и царский генерал, начавший в молодости свою служебную карьеру пажом у императрицы Александры Федоровны.