Прибежала молоденькая сестра в сером платье.
— Халат? — строго обернулся к ней Смуров.
— Юрий Александрович, — затараторила она, не обращая на его тон внимания, — вас главный зовёт. Говорят, мы здесь до завтрашнего утра будем стоять. А халат я сейчас надену, не сердитесь.
«Не боятся его, — с признательностью подумал Никита. — Не боятся, а уважают».
Он повернул лицо к окну. Перед небольшим каменным вокзалом толпились бабы; в руках у них — четверти с молоком, кульки с ягодами, с варёной картошкой. На перрон высыпали раненые; появилась стройная фигура Смурова — в гимнастёрке, аккуратно перетянут в талии ремнём.
Никита остался один. Повернувшись на бок, положил на одеяло забинтованную руку, глядел на народ. Потом незаметно для себя заснул. Проснулся, когда была ночь. Понял, что поезд идёт.
Потянулись однообразные дни. Поезд больше стоял, чем шёл; раненые загорали на солнышке. Часто стояли прямо в поле, тогда сёстры собирали цветы; одна из них поставила перед Никитой букет — ромашки, васильки, колокольчики. Это напомнило детство, деревню. Обрывая у ромашек лепестки, он думал о Смурове. Раз живёт не под своей фамилией, значит, не бросил дела. Вот бы посоветоваться с ним. Разговоры с солдатами убеждали Никиту в том, что что–то неладно. «Враг среди нас». Солдаты говорят: измена. Значит, враг засел и в верхах?
Никита ждал случая, когда останется в купе один.
Как–то остановились в нескольких километрах от станции. Из вагонов выбрались даже те, кто бродил на костылях; остались один «тяжёлые» вроде Никиты. Никита попросил сестру позвать ординатора.
Смуров пришёл злой, с ввалившимися щеками.
Никита сказал извиняющимся тоном:
— Не ко времени я вас позвал.
— А! Тут всё не ко времени будет, пока хозяев не сменят. У семерых нянек дитя без глазу. Все занимаются ранеными, начиная от Союза городов и кончая самим принцем Ольденбургским, а толку никакого. Перевязочных средств не хватает, доктора работают как ломовые лошади… Лекарств нет. Обидно, когда люди умирают из–за чьей–то нераспорядительности или халатности… И какие люди!..
— Об этом вот и думаю я… Вот солдаты говорят: измена да шпионство. Что могли бы и не сдавать позиции, да что сделаешь, когда патронов нет и пять снарядов на пушку.
— Эх, Никита, Никита, — вполголоса сказал Смуров, присаживаясь к нему и беря его за руку. — Пришлось мне перед войной побывать в Поронино, это от Кракова недалеко… у одного замечательного человека… Так вот он ещё тогда говорил, что в нашей армии никаких изменений не произошло со времён японской войны… То же безграмотное офицерство, такие же карьеристы генералы, так же плохо с вооружением… Насколько бы ни был храбр и доблестен русский солдат, ничего он сделать не сможет…
— Так как быть?
— Как быть?.. Ты задумываешься над этим?.. Молодец… Однако, прежде чем обсуждать, как быть дальше, надо выяснить, за что мы воюем… Ну, за что?
Никита осторожно ответил:
— Германия напала на нас… Защищаться надо…
— Вот видишь… А откуда ты взял, что Германия напала?
— Дак…
— Вот тебе и «дак»… К этой войне давно готовились все империалистические страны, и ведётся она двумя группами разбойнических великих держав из–за дележа колоний, из–за того, чтобы поработить другие нации… тот человек, с которым я разговаривал в Поронино, так её и называет — самой реакционной войной, войной современных рабовладельцев за сохранение того раб — ства, которое богачи навязали рабочим… Врут царские газеты, когда уверяют тебя и всех вот этих солдат, что Россия должна защищаться… Нет, царская Россия давно заключила договор с Англией и Францией о грабеже и разделе Австро — Венгрии и Турции. Наш царь хочет захватить Галицию, отнять у Турции ряд земель, задержать развитие революционного движения… А Германия мечтает отнять у нас Польшу, Украину и Прибалтику и грабить колонии, принадлежащие Англии и Франции… и Бельгии. И кто бы в этой войне ни победил, проиграют одни рабочие всех стран… Вот как дело–то обстоит… Мы с тобой вот как сделаем: я тебе буду давать газеты, книжки, ты их читай осторожно…
Смуров задумался, глядя в окно, потом сказал:
— Для начала сделаем так: через несколько минут сестра принесёт тебе кулёк ягод. Когда съешь ягоды, прочитай бумажку, в которую они будут завёрнуты. Только — осторожно. Если люди рядом хорошие — расскажи им… Эх, скоро расстанемся с тобой — в Пскове наверно. А то, может, и в Питере вас выгрузят… Вот там солдаты из рабочих в госпитале будут. Беседуй с ними… Ну ладно, идти надо. Так понял всё? Будь осторожен.
Читать дальше