Борис Горбатов - Собрание сочинений в четырех томах. 2 том

— Это Сатанау. Он вернулся.

И женщины, дети, собаки — все приставали к шествию, возглавляемому парнем в синем комбинезоне, наконец вернувшемуся к своему очагу.

Сатанау усадили на почетное место у огня, и все население поселка расселось вокруг. От котлов исходил аппетитный запах мяса и жира, и Сатанау, не дожидаясь приглашений, запустил руку в котел, подцепил огромный кусок мяса и жадно стал есть. Все терпеливо ждали, потому что Сатанау делал правильно: человек не расскажет новостей, пока не насытится.

А он выхватывал из котлов самые жирные куски, ел, громко чавкая, и хвастливо кричал, опьяненный едой:

— Да, да! Давайте мне лучшие куски. Давайте воду. Табак давайте. Теперь я буду есть печенку тюленя. Где Умкугын, старый пес? Прогоните его, теперь я буду шаманом, я видел великое колдовство там за морем.

И все чукчи смеялись, как люди, умеющие ценить шутку.

Когда Сатанау наелся, — а ел он много и долго, — его попросили рассказать о том, где он был и что видел. Он закурил трубку и торжественно начал:

— Вы, сидящие у этого очага мои соседи! Ты, Пеляугын, ты, Тыгренкау, ты, Укутагын, и вы все! Слушайте Сатанау, он расскажет вам то, что вы никогда не услышите и не увидите. — Он хотел продолжать в том же торжественно-величавом тоне, к которому готовился десять лет, но сорвался и дальше уж говорил выкриками, хвастливыми и бессвязными.

— Э! Вы! Чукча Сатанау — великий человек, однако. Он был за морем. Хо! Он как ветер... С китобоями на Аляску, хо! Потом Америка... Фриско. Видел чудеса. — Он сделал большие глаза и сказал шепотом: — Я видел птицу, на которой летели люди, и птица была железная, вся железная, как вот этот котел.

— О-о! — удивленно протянул Тыгренкау.

— Это самолет, — тихо прошептал Пеляугын. — Мы тоже видели эту птицу. Мы думали, она родилась, как птица из гнезда, но нам сказали, что ее сделали люди.

Сатанау метнул на него яростный взгляд.

— О! — закричал он. — Где же ты видел эту птицу, старик с четырьмя глазами? Тебе снилась она?

— Здесь, — ответил Пеляугын и показал рукой на бухту. — Они часто сюда прилетают.

— Но вы не летали на ней! — рассердился Сатанау. — Ни один чукча не летал на ней! Я! Я! О, я! Я хотел лететь на ней. Я не боялся, но это стоит много денег, а зачем бросать деньги на воздух?

— Мы не летали, — сказал Укутагын, — но Тывлян-то летал. Он говорит: хорошо. Он ничего не говорил о деньгах.

Добродушному Тыгренкау показалось, что невежливо так спорить с пришельцем. И он сказал примирительно:

— Пусть говорит Сатанау, не мешайте Сатанау говорить. Он видел больше нас, он десять лет бродил по земле, а мы сидели здесь, у моря.

— Да! — крикнул Сатанау. — Я бродил по земле десять лет. И я видел великое колдовство. Я вернулся, чтоб показать вам чудо. Прогоните Умкугына, я буду теперь сам шаманить.

Все снова засмеялись и ничего не сказали, и только неугомонный Пеляугын не стерпел и произнес:

— У нас нет шамана, однако.

— Тогда я буду шаманом, — Сатанау поднялся на ноги и обвел всех гордым взглядом. — Кто из вас был в стране за морем? Я! Хо! Вы увидели птицу, которая летает, и думаете, что все уже видели? Хо! Я видел более удивительное.

— Расскажи, однако, — попросил Тыгренкау, и все дружелюбно закивали головами.

— Э, э, расскажи...

— Я видел — сказал Сатанау, усаживаясь на свое место у очага, — железные нарты, которые тащил железный зверь, и на нартах этих ехало столько людей, сколько нет на всем побережье.

— О! — удивленно произнес Тыгренкау, но молодые чукчи пошептались и один из них застенчиво произнес:

— Это называется па-ра-воз...

— Да, да, мы видели это на картинке, — вспомнил Пеляугын. — Это самолет без крыльев. Это пароход, только ходит по земле, а не по воде. Мы это видели, Сатанау, на картинке. Значит, это правда? Иные не верили.

— Па-ра-воз, — снова ободрившись, произнесли молодые чукчи в европейских пиджачках. — Он идет паром. Там есть машина.

— Мальчишки должны молчать, когда говорят взрослые, — проворчал Сатанау. — Разве теперь у чукчей нет больше мудрых стариков, что начинают тявкать щенки?

— Рассказывай, Сатанау, — примиряюще произнес Тыгренкау, — мальчишки будут молчать.

— Я видел, — сказал Сатанау, бросая яростные взгляды вокруг, — то, чего никто не видел. Кто видел — умер, и кто увидит — умрет. Я! Я один жив. Я видел полотно, белое, как снег, и чистое, как снег. И великий шаман ударил в бубен, и на полотне появились тени. И все, кто был тут при этом, умерли от страха. Только Сатанау не умер. Он видел, как ходили по полотну тени, грозили людям ножами и шипели, как злые келе... О! То было страшно. Но я не умер. — И он обвел гордым взглядом всех присутствующих.