Геннадий Гор - Корова

— Но чернила наши высохли, — сказали верующие.

— А перья? — спросил поп.

— А перья заржавели, — сказали верующие.

— А бумага? — спросил поп.

— А бумага иссякла, — сказали верующие.

— В таком случае, — сказал поп и рассердился, — я напишу своим карандашом и на своей бумаге! Прочь ваши скупые руки. Я напишу своей грамотной рукой.

Верующие стояли и смотрели. А поп писал. Вот он написал и прочел:

— «Возглавляющему колхоз, — читал поп, — Молодцеву. Заявление. Прошу освободить меня от обязанностей члена вашего колхоза, а также вернуть моих двух коров, четырех кур и одного теленка. Матрена Крынкина».

— Вот, — сказал поп, — я вам прочитал. А теперь скажите ваше мнение. И мы устроим маленькое обсуждение. Говорите, говорите, я вам разрешаю.

— Позвольте мне слово, — сказал один верующий.

— Говори, — кивнул поп.

— Надо бы построже, — сказал верующий.

— Как так построже? — спросил поп.

— Очень просто — построже, — сказал верующий.

— Вы поясните свою мысль, — сказал поп.

— А что такое мысль? — спросил верующий.

— Мысль, — ответил поп, — это когда я думаю.

— А когда я думаю? — спросил верующий.

— Это тоже мысль, — ответил поп.

— Слово новое, — сказал верующий, — до сих пор не слыхал. Наверное, советского происхождения.

— Советского, — ответил поп, — впрочем, не знаю. Возможно, и не советского. Нет, скорее всего, советского.

— Вы не виляйте, — сказал верующий, — отвечайте прямо: советского или не советского?

— Советского, — ответил, чтобы отвязаться, поп.

— Я так и знал, что советского, — сказал верующий.

— Что же вы мыслили? — спросил поп.

— Ничего, — ответил верующий. — Раз советского, значит, не хочу и не буду, — сказал он.

— И мы тоже, — ответили остальные верующие. — Раз советское. Значит, не хотим и не будем.

— Что же вы не будете, — спросил поп, — мыслить не будете?

— Не будем, — сказали верующие.

— Почему же? — спросил поп. — До сих пор вы думали и до революции думали, а сейчас не хотите.

— Не хотим, — сказали верующие, — потому что новое, советское название. А мы не хотим. Одним словом, не желаем.

— Так вы по–старому думайте, если не хотите по–новому, — уговаривал поп. — Кроме того, название новое, а предмет старый, — сказал он.

— Это только коммунисты и неверующие отделяют слова от понятия, — возразили верующие. — Вы сами нам говорили. А мы, верующие, не коммунисты и названия от предмета не отделяем. Раз название новое, значит, и предмет новый. А мы нового не хотим. Одним словом, не желаем.

— Кто вам сказал, что название новое? — спросил поп.

— Вы, — отвечали верующие.

— Разве? — сказал поп и сделал удивленное лицо. — Значит, я ошибся. Оно старое.

— Мы не верим, — сказали верующие.

— А вы верующие? — спросил поп.

— Верующие, — сказали верующие.

— Раз верующие, значит, должны верить, — сказал поп.

— Должны, — сказали верующие, — да не можем. Вы сейчас так, а потом иначе. Требуем доказательств, — сказали они.

— Отлично, — сказал поп и принес доказательство — старую газету.

— Видите газету? — сказал поп. — Она называется «Мысль».

— Видим, — ответили верующие, — но вдруг она советская?

— Нет, не советская, — сказал поп, — видите, старый стиль. И буква «ять» есть, и твердый знак, где ему полагается. Теперь верите?

— Верим, — сказали верующие.

— Теперь думаете? — спросил поп.

— Думаем, — сказали верующие.

— Тогда высказывайтесь, — сказал поп, — выражайте свою мысль.

— А «выражайте», — спросил один верующий, — это не советское слово?

— Нет, не советское, — сказал поп. И, отыскав его в старой газете, показал.

— Думайте, думайте, — сказал поп.

— А мне тоже думать? — спросила вдруг появившаяся тень барина.

— И вы думайте, — разрешил поп.

— У меня есть маленькое дополнение, — сказала тень барина. — Вы кончаете свое послание: Матрена Крынкина. По–моему, так не пишется. Нужно кончать «Целую ручки», «Жму пальцы» или как–нибудь иначе. В противном случае послание получается сухим и невежливым. А вежливость — долг каждого вежливого человека. Пишите: «Целую ручки».

— Так это же заявление, — возразил поп.

— От этого дело не меняется, — спорила тень. — Пишите, как я советую. Я знаю, что я советую.

— Но теперь так не пишут, — сказал поп, — теперь пишут по–новому.

— По–новому! — закричали верующие. — Мы вот тебе покажем по–новому, мы не хотим по–новому. Мы хотим по–старому. Пиши, как барин сказал. Он худому не научит.