Борис Левин: Юноша

Борис Михайлович Левин родился 6 января 1899 года в деревне Загородино Витебской губернии. В январе 1940 года он погиб «на той войне незнаменитой», как не без горечи назвал Александр Твардовский финскую кампанию 1940 года, ставшую предвестьем другой, большой войны — той, которую мы нынче зовем Великой Отечественной. Выходит, что прожил Борис Левин на свете чуть больше сорока лет. Однако за эту свою не слишком долгую жизнь он успел и повидать и сделать немало.

В 1918 году, девятнадцатилетним юношей, он вступил добровольцем в Красную Армию. Сперва был рядовым красноармейцем, потом политработником, комиссаром отдельной кавалерийской бригады, членом трибунала Петроградского военного округа. Он сражался на фронтах гражданской войны — на Дону, на Кубани, под Астраханью, в Закавказье, в Крыму.

В 1930 году Борис Левин закончил физико-математический факультет Московского университета (географическое отделение). Однако еще задолго до этого он обнаружил склонность к литературным занятиям, начал писать и печатать (с 1923 года) в сатирических журналах юмористические рассказы.

В 1931 году вышла в свет его первая повесть — «Жили два товарища». В этой повести и появившемся одновременно с нею большом рассказе «Ревматизм» Борис Левин сразу предстал перед читателем вполне сложившимся, зрелым художником, тонким и опытным литератором, не только имеющим, как выражаются герои Бабеля, «пару слов в запасе» (т. е. владеющим интереснейшим, по существу уникальным жизненным материалом), но и умеющим превратить этот материал в пластичную, выразительную, зримую, художественно достоверную картину. Точными, скупыми, по видимости очень скромными средствами он создал свой особый художественный мир. Уже в этих первых его вещах был свой взгляд на действительность, своя индивидуальная интонация, свой художественный ракурс.

В 1933 году в журнале «Красная новь» появился роман Бориса Левина «Юноша».

Роман этот, быть может, не так совершенен, не так изящен, как первые вещи писателя. Он написан более размашисто, местами даже небрежно. Но по охвату материала действительности, по глубине проникновения в психологию, внутренний мир изображенных в нем людей, наконец, по сложности изображенных в нем жизненных коллизий этот роман безусловно является самым значительным произведением писателя Бориса Левина, главной[1] Здесь и далее разрядка заменена болдом ( прим. верстальщика ). его книгой. (Так случается довольно часто: далеко не всегда самой значительной книгой писателя оказывается самое совершенное, самое гармоничное его создание.)

Роман «Юноша» представит несомненный интерес для сегодняшнего читателя прежде всего потому, что это — талантливая, а значит, честная, правдивая книга. Таких книг в нашей литературе немало. Но и не так чтобы уж очень много: каждая, что называется, на счету.

Как всякая талантливая книга, роман этот вызовет, я думаю, живойинтерес. Иными словами, он, как мне представляется, выдержал испытание временем.

Выражение это часто повторяют, оно стало расхожей формулой. Поэтому есть смысл слегка на нем задержаться.

Нет на свете ничего более жестокого, чем время. «Люди пишут, а время стирает. Всё стирает, что можно стереть», — посетовал один наш современник. А Державин глядел на это дело даже еще безнадежнее. Он не признавал тут никаких оговорок. Он исходил из убеждения, что время стирает всё. Вообще всё, что ни есть на свете. Без каких бы то ни было исключений:

Не прибегая, однако, к таким высоким оборотам, как «река времен», «пропасть забвенья» и «жерло вечности», заметим, что все в нашей жизни имеет свой срок. Книги стареют, как люди. И умирают, как люди. А ведь стареют и умирают, к сожалению, не только ничтожные, но и вполне достойные люди.

Со времени опубликования романа «Юноша» прошло более полувека. Срок немалый. Множество книг, слава которых в ту пору гремела чуть ли не на весь мир, потускнели, скукожились и нынче представляют в лучшем случае лишь историко-литературный интерес. А этот роман, как я надеюсь, имеет шанс войти в сознание сегодняшнего читателя как явление живое, современное, по сей день не утратившее своего художественного обаяния.