Альберт Мифтахутдинов - Головы моих друзей

Любил Ильдар тишину и молчание, не любил, когда растравляли его в пути ненужными разговорами, потому что ведь никогда нельзя насмотреться на тихие снега, на бегущих собак, никогда не наслушаешься музыки мартовского следа…

Ильдар остановил нарту.

— Будем чай пить? — опросил он.

— Бу-удем, — нараспев сказала Светлана. Ей было тепло. Она сбросила малахай. И Ильдар вдруг обнаружил, что она очень симпатична, даже красива, особенно эти наивные искрящиеся, как снег, глаза, радостное лицо и желтые длинные волосы. «Наверное, они пахнут снегом и солнцем», — подумал Ильдар.

Она вылепила снежок, запустила им в Ильдара, он засмеялся, а снежок пролетел мимо, попал в собаку, а та не вздрогнула, не дернулась, она обернулась и тихо легла рядом с нартой, и морда у собаки была благодушной, спокойной. Собаки, как и люди, умеют радоваться весне.

К вечеру нарты подкатили к избушке.

— Здесь будем ночевать, — сказал Ильдар. — Ты устала?

Она молча кивнула.

Он постелил ей кукуль, помог снять кухлянку, растопил печь, зажег свечи и поставил чай. Она забралась в спальный мешок, он сделал ей изголовье из кухлянки, она благодарно улыбнулась.

— Устала?

— Немножко болит голова… Вот попью чай, и пройдет.

— Ага… это просто от длинной дороги.

Ильдар пошел кормить собак.

Он их распряг, посадил каждую на цепь, отпустив только двух вожаков. Дал каждому псу по юколе, потом подумал и, махнув рукой, нарезал десять небольших ломтей нерпичьего жира и тоже бросил каждой собаке. Собаки поскуливали, как и всегда перед кормежкой.

Ильдар впустил одного из вожаков в избушку, тот вошел и лег в углу, у порога.

Чай кипел. Ильдар склонился над Светой. Она спала. Тогда он отодвинул чайник, поставил котелок и принялся готовить ужин.

Сооружал он ужин неторопко, стараясь не шуметь: никогда нельзя будить человека, даже если он заснул голодным.

Ильдар поужинал, залил термос свежим чаем, поправил изголовье Светланы, надеясь, что она проснется и тогда поужинает, но она спала крепко, и он вздохнул, задул все свечи, кроме одной, постелил в углу свой кукуль, но не забрался в него, а лег сверху: в избушке уже было тепло, и подумал о том, что сны ему сниться не будут, что устал он дьявольски, а у Вутильхина надо бы починить алык, перегрыз он его, молодой еще, не привык к упряжке, да и встать бы надо пораньше, покуда солнце холодное и крепок наст… а девчонка ничего… хоть и первый раз в тундре… ничего… вот только красива больно, не для тундры… и волосы нездешние… солнцем, наверное, пахнут или снегом…

Он встал, подошел к Светлане, поправил ей прядь, наклонился, осторожно поцеловал, рассмеялся — хоть дорога и была длинной, но духи не выветрились.

«Да, — подумал Ильдар, — д-да!».

Светлана тихо спала.

Он повернулся и пошел на свое место. Последняя сигарета перед сном — самая вкусная. С последней сигаретой приходит успокоение. Или самые тревожные мысли. Иногда прозрение приходит с последней сигаретой. «Странно, — думал Ильдар, — меня совсем не интересует ее отношение ко мне. Меня интересует мое к ней отношение. Странно».

Завтракали весело. И когда тронулись в путь, Ильдар, смущаясь, сказал ей, что, поскольку им предстоит быть в тундре вместе и ехать долго, пусть она не стесняется и, если ей что-либо нужно, пусть говорит, он остановит нарту, и он тоже скажет просто, чтобы она отвернулась, и все. Он совсем покраснел, но она сказала:

— Хорошо, Хан-Гирей, хорошо, чего уж там.

И оттого, что она преодолела смущение раньше его, ему стало спокойней.

— Тагам! — крикнул он, пнул зазевавшегося Вутильхина, и нарта рванула.

К ночи они были в стойбище Кунчи. Но на месте стойбища они нашли пустые консервные банки, остатки кострища, весь снег вокруг был перемешан оленьими и человеческими ногами. Ильдар потрогал руками пепел в кострище, размял олений катышек на аргишьем пути, прошелся по следу аргиша, вернулся и сказал Светлане:

— Они откочевали вчера.

— А что теперь делать?.

— Собаки устали… Будем ночевать. Догонять будем завтра. — Ильдар начал распаковывать кладь.

— Они ушли на весеннюю стоянку. Туда, где будет отел. Это в двух днях пути. Но мы догоним, не грусти… Помоги поставить палатку.

Деревянных стоек не было, и леса вокруг тоже не было, и вместо стоек для палатки Ильдар использовал карабин и ружье… Ружье он возил, чтобы охотиться на куропаток, а карабин… карабин, он пригодится всегда. Вместо колышков растяжки укрепили на нарте, а с другой стороны взяли камни, которыми был обложен очаг. Маленькая двухместная палатка стояла крепко.