Альберт Мифтахутдинов - Закон полярных путешествий - Рассказы о Чукотке

«Звено на борту полностью, — подумал Маркин, — шесть человек. Значит, я и Вири кого-то заменили. Кто-то остался на берегу — два человека. Вместо них взяли нас — наблюдателя и науку. Доверяют. Тем двоим, что остались на берегу, наверное, обидно — не каждый раз встречаются киты. Впрочем, чего это я делю шкуру неубитого зверя? Тьфу, тьфу, — мысленно клялся Маркин, чтоб не сглазить. — Не видно китов, нет совсем охоты. Эх, плохо!»

Если б знал Маркин, что сейчас он думает почти по-эскимосски!..

Несколько раз показывались круглые головы лахтаков. Звери любопытствовали. Они подплывали и подолгу смотрели на байдару. Даже издали было видно, какие у них громадные круглые глаза.

Вири обернулся, показал Маркину на первого стрелка и на лахтака:

— Он с одной пули прямо в голову. Меткий.

И вздохнул.

Первый стрелок ничего не сказал, улыбнулся.

— Он и утке может в голову, если утка не летит, — продолжал Вири.

Первый стрелок сел спиной к Маркину, и тот выражения его лица не заметил. Маркин кивнул Вири: понял, мол, хорошо, мол, нам бы так.

Вири поднес бинокль к глазам и медленно провел им по горизонту. Пусто.

Через час подошли к ледяному полю. Поле было составлено из больших льдин, разделенных разводьями. Пришвартовавшись к одной льдине, выключили мотор и начали с ней вместе дрейфовать, наблюдая за разводьями.

И вдруг у дальней кромки метров за триста раздался выдох, и из воды ударил фонтан, разделившийся в вершине струи на два султанчика.

— Кит! — вскочил Маркин. — Гренландец!

Байдара под ногами пружинила, Маркин не удержался и сел.

Да, такие фонтаны бывают только у гренландских китов. Как охотовед, Маркин знал, что охота на них запрещена. Но в правилах была одна оговорка: запрещена для промысла китобойным судам, катерам и флотилиям, но разрешена местному населению для своих нужд. Сейчас как раз такой случай, и нарушения нет.

Стрелки по команде Вири взялись за весла.

Каким-то особым чутьем Вири угадывал подводный путь исполина. Маркин удивился, что байдары пошли не к киту, а от него. Они по-прежнему шли в линию, друг за другом, с большими интервалами.

Когда кит вынырнул второй раз, Маркин понял, что они идут с ним параллельным курсом, и не байдары настигают зверя, а он, ничего не ведающий, догоняет охотников.

Между китом и охотниками был лед. Там, где поле кончалось, кончалось и разводье, начиналась большая вода, и кит шел туда вместе с охотниками.

Охотники успели раньше, и первые выстрелы раздались с самой последней байдары.

Раненый, он ушел под воду, и когда вынырнул, то оказался рядом со второй байдарой. Со второй и с третьей раздались залпы. Кит снова нырнул. Вири махнул рукой, моторист понял, и снова застучал двигатель. Байдара летела к выходу из льдов и опередила гренландца.

Он вынырнул совсем рядом, фонтан был окрашен кровью. Маркин испугался. Достаточно было киту сменить курс, поднырнуть под байдару — и охота была бы закончена. Но все охотники выстрелили, первый стрелок метнул гарпун, следом потянулся длинный ремень с тремя привязанными к нему пых-пыхами (это шкура нерпы, снятая целиком, надутая и крепко завязанная). Пых-пыхи отстояли друг от друга метра на два-три. Маркин не заметил, как второй гарпун был брошен Вири. Кит был уже на шести пых-пыхах. Они не дадут ему уйти под воду.

Черная глянцевая спина кита была с левого борта байдарного строя, это мешало охоте, потому что надо стрелять под левый ласт, еще лучше в дыхало, но зверь был повернут правой стороной к зверобоям. Строй рассыпался, байдары шли на полной скорости, стремясь окружить животное и зайти слева. Это удалось. Со второй байдары еще метнули два гарпуна с пых-пыхами, раздался общий залп, и Маркин поймал себя на том, что ему-то выстрелить так и не удалось. Он взял карабин на изготовку. Но все уже было кончено.

Маркину казалось, что все произошло в считанные минуты. Так всегда идет незаметно время, когда властвует охотничий азарт.

Он посмотрел на часы и ахнул. Оказывается, прошло три часа, как вышли в море. И, как минимум, час ушел на преследование.

Люди в байдаре улыбались. Никто не обратил внимания на растерянность Маркина.

Покачивалась спина кита, окруженная пых-пыхами. Пошел легкий пушистый снежок.

Вири что-то крикнул соседней байдаре. Бойко застучали моторы. Все кричали, шумели, и вот лодки рванули, как на соревновании, наперегонки, к берегу.

Туша кита осталась у льдов.

— Домой, чай пить! — весело сказал Вири.