Кирилл Столяров - Изолятор

— Черт знает что! — раздраженно подумал он. Издеваться над ним вздумали, что ли? Мало того, что его, точно какого-нибудь бандита, швырнули за решетку, так пытаются еще и морить голодом? Нет, этого он просто так не оставит. Наступит такой час, когда капитан Кабанов пожалеет, что появился на свет!

Обновленский гордо поднял голову и осмотрелся по сторонам. Убийца Седенков по-прежнему сидел неподвижно, Хамалетдинов спустил воду и застегивал штаны, а Перчик уткнулся в газету и вполголоса мурлыкал себе под нос: «Две гитары за стеной, но не в этом дело...»

— Скажите, пожалуйста, Аркадий Самойлович, когда у них обед? — поинтересовался Обновленский.

— В двенадцать, Игорь Петрович.

— Дают такую же бурду?

— Примерно.

— Как же вы можете ее есть? — воскликнул Обновленский.

— Так и едим, Игорь Петрович. — Перчик нагнул голову и с добродушной усмешкой посмотрел на собеседника поверх очков с толстыми стеклами. — Между нами, девочками, говоря, голод не тетка, еще не то станете есть... И с каким аппетитом!

— Но это же черт знает что!

— Мон шер, к чему так волноваться? — мягко произнес Перчик. — Чтоб вы знали, на питание подследственных положена определенная сумма, и, как мне кажется, администрация изолятора еще ни разу ничего к ней не добавляла из своей зарплаты...

— Как же вы живете? — поразился Обновленский.

— Как видите, живем и помирать не торопимся, — рассмеялся Перчик. — Хлеба вдоволь, так что жить можно. Кроме того, нашему брату передают продуктовые передачи от родственников. А если у вас есть деньги — можете кое-что выписать в нашей лавочке.

— Это уже лучше! — обрадовался Обновленский, подумав о том, что мама наверняка возьмет на себя заботу о его пропитании. Неплохо, если для начала она сообразит переслать ящик «Боржоми» и приличный ломтик запеченной телятины.

— Чтоб вы знали, Игорь Петрович, вам крупно повезло, что вы попали именно в нашу камеру, — заметил Перчик. — Народ у нас приятный, и, главное, все получают посылки с воли. Так что вам у нас понравится.

— Почему вы так думаете?

— Я не думаю, Игорь Петрович, я это знаю, — с некоторым апломбом ответил Перчик. — Если в камере получает посылки только один человек, лучше не получать их совсем.

— Почему? — Слова Перчика озадачили Обновленского.

— Все отнимут и съедят на ваших же глазах. А вам, между нами, девочками, говоря, ни крошки не достанется.

— На каком основании?

— Без всякого основания, Игорь Петрович. Это и-з-о-л-я-т-о-р, а не институт благородных девиц. Здесь, чтоб вы знали, все наоборот.

— Что вы подразумеваете, Аркадий Самойлович? Объяснитесь...

— А что ни возьмите, Игорь Петрович. Вот, к примеру, наш цирик. Вы заметили, что он обращается ко мне с несравненно большим почтением, чем ко всем остальным? Как вы думаете, почему?

— Понятия не имею.

— Чтоб вы знали, только потому, что я сижу здесь четвертый раз! — с гордостью произнес Перчик и иронически поклонился Обновленскому. — На воле это, сами понимаете, недостаток, а в изоляторе — достоинство... Опытный заключенный, порядки изучил назубок, надежная опора администрации.

— За что вы попали сюда? — спросил пораженный Обновленский.

— Улыбнитесь, Игорь Петрович, — в ответ попросил Перчик.

Обновленский растянул губы в улыбке.

— У вас хорошие зубы, такие зубы, сами понимаете, надо беречь, — посоветовал Перчик. — Будете задавать глупые вопросы — выбьют их к чертовой матери... Как вы думаете, почему вас поместили на нижнюю полку?

— Понятия не имею. Там было свободно, вот и поместили.

— Если бы! — Перчик усмехнулся. — Чтоб вы знали, Игорь Петрович, у нас в почете верхние полки. Они достаются людям в прямой зависимости от тяжести совершенных ими преступлений. Вы, если не ошибаюсь, взяточник?

— Нет, я, к вашему сведению, честный человек! — неожиданно для себя сорвался Обновленский. — Из меня хотят сделать взяточника, но этот номер у них не пройдет!

— Ну-ну, распетушился! — примирительно воскликнул Перчик. — Приберегите свой запал для следователя и судей, а мне, сами понимаете, плевать на это с высокой елки... Раз вы хотите быть честным, будьте им, это ваше личное дело. Однако, мон шер, статья у вас, чтоб вы знали, барахло, в изоляторах и в колониях взяточников не жалуют. Хуже, пожалуй, только тем, кто злоупотреблял служебным положением, а также растлителям малолетков и педерастам...

— Что же здесь котируется? — спросил Обновленский.

— Только тяжкие преступления, — вполголоса ответил Перчик и подмигнул, забавно дернув лысой головой. — Такова традиция. Вот Коля Седенков, к примеру, вне конкуренции. А из оставшихся — Хаким Абдрашитович Хамалетдинов.