Константин Федин - Города и годы. Братья

Стр. 159. Фридрихштрассе в Берлине — одна из центральных улиц города; в районе Фридрихштрассе и параллельной ей Вильгельмштрассе в годы первой мировой войны был расположен ряд важных правительственных учреждений (в том числе военных).

Стр. 163. …орден «pour le тérite» — военный орден «За заслуги», один из высших немецких орденов, учрежден в 1842 году Фридрихом Вильгельмом IV.

Железный крест — один из высших военных орденов, учрежден в 1813 году Фридрихом Вильгельмом III.

Стр. 181. Сезанн Поль (1839–1906) — французский художник; Беклин Арнольд (1827–1901) — швейцарский художник; Клингер Макс (1857–1920) и Ленбах Франц (1836–1904) — немецкие художники.

Стр. 201. Фатанафтель — кусок материи, фитиль, употреблявшийся в светильниках, заправленных нефтью (нефтяными маслами). Со второй половины XIX века, когда керосиновое производство получило широкое распространение в России, слово «фатанафтель» могло быть употреблено и в значении «керосиновый фитиль».

Стр. 222. Торон (торн, терн) — колючий кустарник семейства розовых, с темно-синими плодами терпкого кисло-сладкого вкуса.

Стр. 248. …на листке стояло слово: Революция. — 9 ноября 1918 года Германия была объявлена демократической республикой.

Стр. 257. Суфражистка — сторонница женского равноправия (в первую очередь — в избирательных правах), участница движения, получившего широкое распространение в Европе в конце XIX — начале XX века.

Стр. 266. «Крестный календарь» Гатцука — популярное среди читателей второй половины прошлого столетия ежегодное издание, выходившее под редакцией А. А. Гатцука и содержавшее самые разнообразные сведения о церковных праздниках, о памятных событиях года, о членах царской фамилии, видных российских и зарубежных государственных деятелях, о почтовых правилах и таксах, расписание движения железнодорожных поездов, популярные сведения медицинского характера и т. д. и т. п.

Замысел романа «Братья», как свидетельствуют письма Федина к В. Полонскому [42]и М. Горькому [43], сложился в основном к осени 1926 года. Но лишь 8 марта 1928 года Федин смог сообщить Горькому: «Сегодня я кончил своих «Братьев», и вот пишу Вам первому об этой радости. Право, давно я не чувствовал такого счастья и ни разу за истекшие полтора года не мог бы написать Вам с таким легким сердцем…» [44].

Отдельной книгой роман вышел в 1928 году в ленинградском издательстве «Прибой» и в берлинском издательстве «Петрополис».

Роман «Братья» вызвал живой интерес критики.

Отмечая, что «в области стиля роман «Братья» приходится признать огромным достижением Федина» [45]и что, «несмотря на отдельные длинноты, роман читается с большим интересом, захватывает» [46], критика вместе с тем усматривала в новом романе художника «отсутствие крепкого структурного стержня» и упрекала романиста в том, что не все его герои — такие, как Витька Чупрыков, Верт, Анна — обязательны [47], и в том, что Ростислав Карев и Шеринг изображены чрезмерно бегло, а Родион Чорбов — «узок, прямолинеен до ограниченности и явно отступает на задний план перед Никитой» [48].

Но больше всего недоумения породила фигура главного героя «Братьев».

«…Не мог, это просто невероятно, чтобы Никита Карев, чуждавшийся гражданской войны и революции, действительно создал симфонию, в которой «смысл величайшей революции» и т. п.» [49].

Сегодня очевидно, что такая постановка вопроса вступала в противоречие с замыслом романиста: ведь путь Никиты к пониманию происходящего вовсе не был чем-то исключительным.

В апреле 1919 года В. И. Ленин писал:

«Старые социалисты-утописты воображали, что социализм можно построить с другими людьми, что они сначала воспитают хорошеньких, чистеньких, прекрасно обученных людей и будут строить из них социализм…

Мы хотим построить социализм из тех людей, которые воспитаны капитализмом..» [50].

А в феврале 1921 года Владимир Ильич вновь подчеркивал, «что инженер придет к признанию коммунизма не так , как пришел подпольщик-пропагандист, литератор, а через данные своей науки , что по-своему придет к признанию коммунизма агроном, по-своему лесовод и т. д.» [51].

В романе Федина речь как раз и идет о таком своем, очень специфическом признании, немыслимом без убежденности, что искусство, служению которому отдана вся жизнь, нужно, необходимо этому новому миру.