Валентин Черных - Москва слезам не верит - сборник

— Может быть, на филологический? — предложила Изабелла. — У меня там есть знакомые. Можно нанять репетиторов, и за год тебя натаскают.

— Мне это неинтересно. Я люблю физику, химию, математику, — ответила Катерина.

— Поразительно, — искренне удивилась Изабелла. — Я в этом ничего не понимаю. Никогда не понимала. С пятого класса списывала у наших мальчишек и домашние задания, и контрольные.

— Я всегда решала сама, — сказала Катерина. — Но вы ведь стали химиком, и вам это нравится? — Катерина смотрела на академика, не очень понимая, к чему этот разговор.

— У меня так получилось, — Тихомиров помолчал, размышляя, наверное, стоит ли быть откровенным. — Я мог стать кем угодно: метростроевцем, инженером, офицером, летчиком. Но я попал на строительство химкомбината, закончил вечернюю школу, стал рабфаковцем. Химкомбинат дал мне направление в химико-технологический институт. С таким же успехом я мог попасть в военное училище, в строительный институт. Я только в институте понял, что такое химия. Тогда особенно не задумывались над тем, что, выбирая профессию, выбираешь себе жизнь. Хотелось только выучиться чему-нибудь.

— А я знаю, почему Катерина хочет быть химиком, — включилась Изабелла.

Она подошла к схеме. На стене кабинета висел большой лист картона с родословной Тихомировых, которая начиналась с 1790 года. Вначале, правда, шли Кирилловы, Александровы, Ивановы. В русских деревнях не было постоянных фамилий. Сын Кирилла становился Кирилловым, а дети его сына Александра уже Александровыми. Первый Тихомиров был зафиксирован в родословной в 1870 году как мещанин Красногородска. От него шли ответвления. На дочерях линия Тихомировых заканчивалась вместе с переменой фамилии. Академик отслеживал только родственников с фамилией Тихомиров. Среди них были военные, но не выше подполковника, строители, зоотехники, учителя — обычный набор профессий, которые выбирают сельские школьники. В Москве среди Тихомировых были начальник главка, водитель автобуса, начальник районного отделения милиции; был кружок, куда академик вписал и Катерину, обозначив только год рождения, ожидая, вероятно, когда Катерина определится с профессией.

— И почему же химиком? — обратился академик к Изабелле.

— А ты будто не догадываешься? — улыбнулась Изабелла. — Кто самый знаменитый из Тихомировых? Ты. А кто ты? Химик. И девочка решила, что она пойдет по уже проверенной дорожке. И связи будут, и подтолкнуть могут, особенно вначале, и от ошибок предостерегут. Это нормально. Если бы этого не было, надо было бы организовывать самому. Лучшее продолжение дела — семейное продолжение. Мне кажется, ты мало что сделал, чтобы ей помочь.

— Она была на контроле, — возразил Тихомиров, — но ты права. Можно было сделать и больше. Она второй раз не добирает баллов по литературе и языку. Надо, значит, брать репетиторов.

— Я сама подготовлюсь, — заверила Тихомировых Катерина.

— Если бы можно было готовиться самим, то не было бы репетиторов, а они существуют уже несколько столетий. Зачем пренебрегать опытом человечества? Ты это возьмешь на себя? — спросил Тихомиров Изабеллу.

Та кивнула.

— Все. Я завтра выступаю оппонентом на защите докторской диссертации. Мне надо подготовиться. Остальные вопросы в следующий раз. — Тихомиров придвинул к себе толстую папку с рукописью.

Катерина с Изабеллой ушли на кухню. Изабелла заварила кофе, достала бутылку ликера, плеснула себе и девушке в рюмки. Катерина попыталась отказаться.

— Тебе это сейчас надо, — посоветовала Изабелла. — Успокаивает и приводит мысли в соответствие с ситуацией.

Они пили кофе с ликером. Катерине и впрямь стало легче и веселее. Изабелла закурила сигарету, предложила Катерине. Катерина уже пробовала несколько раз курить, но у нее не получалось, першило в горле. Она взяла необычно длинную сигарету с фильтром. Изабелла щелкнула зажигалкой. Катерина затянулась и не закашлялась. Голова приятно закружилась.

— Первый раз куришь?

— Первый, — призналась Катерина.

— Будем считать, что в последний. Никотин меняет цвет лица. К тому же многие мужчины считают, что целовать курящую женщину — все равно что пепельницу. — Изабелла отобрала у Катерины сигарету. — У тебя есть парень?

— Нет, — ответила Катерина, но поправилась, — нет постоянного, ухаживают многие, ну, не многие, но два-три парня есть. Наверное, я им нравлюсь.

— Наверное, — согласилась Изабелла, — но знаешь, какую самую большую глупость ты можешь совершить?