Валентин Черных - Москва слезам не верит - сборник

— На нем еще можно работать, если работу наладить.

— И ты считаешь, что Леднев наладит?

— Наладит, — подтвердила она. — Леднев и производство знает, и деликатный. У нас, когда наладчик запивает, он подойдет ко мне и скажет: «Катенька, голубка, помоги». Да я для него все сделаю.

И директор рассмеялся. Но глаза оставались серьезными. И вдруг он спросил:

— Письмо в райком сама писала или кто помогал?

— Помог, — призналась она. — Дядя. Он академик.

— Ты москвичка?

— Я псковская, — Катерина улыбнулась. — Я только год в Москве.

— А я смоленский, — признался директор. — Почти соседи.

Директор протянул ей руку.

Директорская ладонь оказалась жесткой и сильной, и она подумала, что этот смоленский парень работал и руками. И тоже, наверное, пробивался.

Катерина оглянулась. Работницы смотрели в их сторону.

— Меня зовут Николаем Степановичем.

— А меня Катериной.

— Катерина, я подумаю о твоем предложении.

— Подумайте, предложение-то хорошее, — убежденно сказала Катерина.

— Учиться не собираешься?

— В этом году завалила. На будущий год буду поступать.

— Я тоже только с третьей попытки поступил, — признался директор. — Ты поступишь! Мы, из провинции, упорные.

— Наверное, — согласилась Катерина. — Как говорит моя подруга Людмила, нам отступать некуда.

— Она верно говорит. Если будут проблемы — заходи. Смоленские всегда помогали псковским, а псковские — смоленским.

— Мне неудобно, — смутилась Катерина.

— Тебе — удобно, — сказал директор и пошел.

Катерина смотрела ему вслед. Невысокий, коренастый, длиннорукий. Он ей напоминал псковских деревенских мужиков. Они ходили так же, чуть сутулясь, будто их руки тянулись к земле.

Через неделю на фабрике было партийное собрание, где директор критиковал их начальника цеха. Еще через неделю начальника перевели в отдел снабжения, и на его место назначили Леднева. После этого пожилые работницы начали здороваться с Катериной. На цеховом комсомольском собрании ее выдвинули комсоргом цеха. Она отказалась. Леднев вызвал ее в свою контору, закрыл дверь и спросил:

— Ты не хочешь мне помогать?

— Я хочу, но мне надо готовиться в институт.

— Пойми, — убеждал ее Леднев, — я должен сформировать свою команду, чтобы меня поддерживали. И начальники участков, и парторг, и комсорг. Иначе меня сожрут. Ты присматривайся к производству. Осенью я тебя в начальники участка выдвину.

— Не утвердят, — возразила ему Катерина. — Надо хотя бы техникум закончить.

Катерина уже разбиралась в иерархии руководства цеха.

— В порядке исключения — можно, — заверил ее Леднев.

— С чего бы ради меня делать исключения? — засомневалась Катерина.

— Директор утвердит, — уверенно сказал Леднев. — Вы же земляки.

— Мы почти соседи. Я псковская, а он смоленский.

— И оба не любите москвичей. Это вас и объединяет.

— Почему мы должны не любить москвичей? — удивилась Катерина.

— Москвичей нигде не любят. Я в армии служил, так все были против москвичей. Слишком мы бойкие и разворотливые. Москва — жесткий город. Знаешь пословицу — «Москва бьет с носка»?

— Я и другую знаю — «Москва слезам не верит».

— Тоже правильная пословица. Ведь в России, если поплачешься, — пожалеют. А в Москве слезам не верят. Но ты ведь не из плаксивых.

Катерина обо всех этих событиях рассказала Изабелле и академику. Они слушали, уточняли, задавали вопросы. Катерина заехала к ним перед майскими праздниками помочь Изабелле убрать квартиру.

— На Первое мая ты поздравь директора, — подсказала Изабелла и достала яркую открытку.

— Мне неудобно, — стала отказываться Катерина.

— Поздравить всегда удобно, — возразила Изабелла.

— А что я напишу?

— Пиши, — Изабелла начала диктовать. — Дорогой Николай Степанович!

— Никакой он мне не дорогой. Можно — уважаемый. Я его уважаю.

— Нет, именно дорогой, а не уважаемый, — настаивала Изабелла. — Уважаемый — это ты сразу устанавливаешь возрастную дистанцию. Ты — молодая, а он уже уважаемый.

— Он не молоденький, — подтвердила Катерина.

— И не старик. Всего-то лет на двадцать постарше тебя. Ты за него замуж можешь выйти.

Катерина не удержалась и рассмеялась.

— Ничего смешного. Академик старше меня на двадцать два года. Это вполне нормально. Раньше во Франции аристократы женились только после сорока. После сорока — это возраст женихов! Пиши: «Дорогой Николай Степанович! Поздравляю вас с праздником весны. Желаю счастья, удачи. Я рада, что вы есть». «Вы» напиши с большой буквы. И подпишись: Катерина псковская.